Часы, идущие назад

Судья Репликантов не договорил. К воротам ангара подъехала еще одна крытая фура, и рабочие фермы начали выкатывать новые клетки, набитые визжащими свиньями. Катя снова оглохла. Она не могла уже больше этого выносить. И судья Репликантов заметил ее состояние – одновременно близкое к панике и к взрыву.

– Слышите? – спросил он громко и повелительно, его каркающий голос прорвался сквозь дикую какофонию визга и хрюканья. – Это не мольба к небесам. Это вопль из самого нутра, самых потаенных уголков души. Последнее, самое жгучее инстинктивное желание любого существа – жить. Не умирать. Но вопрос в том, тщетны, наказуемы или же оправданны наши попытки найти то, что исполнит наше желание. Вопрос в цене.

Набитые клетки грохотали по настилу. Рабочие выкатывали из ангара все новые и новые, Катя уже сбилась со счета.

На мясокомбинате будет праздник. Пир на весь мир.

Кто-то нажрется свининой до отвала…

Она ощущала лишь тошноту. Она почти ненавидела Горьевск в этот момент.

А потом она увидела то, на что смотрел полковник Гущин.

Фура, подъехав к ангару, открыла стоянку машин на территории фермы, которую до этого загораживала от взора. В дальнем конце стоянки, у здания фермерского офиса, стоял черный внедорожник. Неновый, забрызганный грязью. Катя сразу узнала знаменитые «углы» кузова и капота – «Гелендваген».

Глава 24 Городские сплетники

– Закрытый и неискренний, – вынес свой вердикт полковник Гущин в машине на обратном пути. – Нам этого судью Репликантова необходимо прояснить.

Он позвонил Первоцветову и попросил срочно уточнить в ГИБДД, является ли судья владельцем автомобиля «Гелендваген Брабус» черного цвета.

– Борис, мне с вашим мизантропом Муриным надо снова переговорить. Как бы его отыскать?

– Нечего искать, Федор Матвеевич, – ответил по телефону капитан Первоцветов. – Он в отделе кадров документы оформляет. Я скажу ему, чтобы вас дождался.

– Думаете, Молотова нам на судью намекала, когда говорила, что видела Аглаю, выходящей из «Гелендвагена»? – спросила Катя.

– Она тут же оговорилась, что точно марку машины не помнит.

– Когда про внедорожники речь заходит, то обычно люди говорят – «джип». Это у всех на слуху – название «черный джип». Черных внедорожников полно – здесь, в Горьевске, и этот деляга, который фабрику ремонтировал, Вакулин, на черном внедорожнике катается. И Казанский в Дом у реки на черном джипе приезжал. Но Молотова сказала нам «Гелендваген».

– Это название сейчас – притча во языцех, – Гущин хмыкнул. – Меня другое интересует. Видела реакцию судьи на вопросы о конфликте с Казанским? До этого – напускное или настоящее равнодушие при ответах про фотографа и девушку. Но он просто весь взъелся, когда я Казанского упомянул и о его генеалогических изысканиях насчет родства с купцами!

– Да, Федор Матвеевич, и я тоже это заметила. Он пятнами весь покрылся, так взъярился, хотя пытался не подать вида. Вопрос вроде настолько… далекий. Чего это он? Может, все дело в фабрике? Может, Казанский пытается свое прямое родство с Шубниковыми доказать, чтобы заявить свои права на фабрику? Поэтому судью это так бесит?

– А какие у него могут быть права на фабрику, пусть даже он родственник купцов? Реституции нет. Кто кому чего отдал и вернул? – Гущин опять хмыкнул. – Да и фабрика пустая стоит – ни офисов не снимают, ни торговых залов. Никому ничего не нужно стало. Приплыли.

В ОВД он сразу же направился к отделу кадров. Хмурый толстяк Мурин ждал их в коридоре. Был он трезв и печален.

Катя оглядела коридор. Понедельник. А в ОВД все та же тишина. Лишь возле отдела кадров – ажиотаж и очередь. Ни оперативок, ни штаба по раскрытию убийства фотографа. Полковник Гущин от всего этого развала, кажется, даже растерялся. Но из Главка подмогу не зовет. Интересно почему? Что он чувствует в этом деле такого, что сначала пытается разобраться во всем сам?

– С кем бы потолковать про вашего бывшего председателя суда Репликантова, в смысле негласной информации? – тихо спросил Гущин у Мурина. – В смысле сплетен, слухов, такого-всякого?

– Такого-всякого? – Мурин с прищуром изучал «начальство из Главка». – Из наших, кто чего мог бы порассказать, опять же все далече. В «Матросской Тишине» кукуют. А вот не черта сажать людей! – вспылил он. – Так и вообще все обрубить можно! Всю преемственность.

– Сплетни, Мурин. Сами-то знаете чего про судью?

– Нет. И не интересовался никогда.

– Даже после убийства Аглаи Добролюбовой?

– Он ее начальник был.

– Так кто может посплетничать?

– Клюквина Тамара. Ее спросите.

– Это кто?

– Начальница судебной канцелярии. – Мурин прищурился еще хитрее. – Вам ведь дрянь всякая нужна, так? На судью? Так у Клюквиной дряни полно на него. Она канцелярией суда при нем двенадцать лет заведовала. А потом он попер ее на пенсию. Успел до того, как Казанский из администрации выпер его из судебных председателей. Тоже на пенсию. С почетом.

– Суды вроде независимы у нас от властей, – заметил Гущин с ухмылкой.

– Вроде в огороде. У Казанского связи. Он мужик крутой. Много чего может.

– Где найти Тамару Клюквину?

Мурин глянул на наручные часы.