Частная жизнь советской элиты

К коммунистическому классу относятся определенные социальные пласты, занимающие руководящее положение в советском обществе, что дает им исключительные права распоряжаться собственностью, экспроприируемой партократией, обладающей особыми привилегиями и монополией по управлению страной. Коммунистический класс сосредоточил в своих руках всю полноту власти и не желает ее делить ни с кем; в других классах у него нет союзников. Так что он обладает большей властью и отсюда правами, чем какой бы то ни было класс в истории человеческого общества. Он произвольно распределяет национальный доход страны; в соответствии с собственными интересами устанавливает заработную плату; исходя из эгоистических потребностей, определяет и направляет экономическое развитие страны.

Марксистская идеология, дав коммунистическому классу монопольное право выступать от имени народа, позволила ему распоряжаться националы ной собственностью и имуществом, и в этом праве — сила коммунистического класса. Монополия власти этого класса получила подтверждение и выражение в монополии собственности.

Многочисленные исследователи и эксперты неоднократно пытались определить численность коммунистического класса советского общества. По их мнению, он насчитывает где-то около миллиона человек, а если принять во внимание и родственников, то, очевидно, и несколько МИЛЛИОНОВ^{42}.

Нам представляется, что коммунистический класс, захватывая различные социальные пласты советского общества, выходит за рамки одного миллиона — и значительно. В 1986 году ־— к 27-му съезду КПСС — в коммунистической партии Советского Союза было немногим более 19 миллионов человек^{43}. Из них в системе государственного и хозяйственного управления, в аппарате партийных и общественных организаций насчитывалось более 8 % или приблизительно 1520000 человек. Это в значительной мере и есть партийно-правительственная элита коммунистического класса: и не потому, что все ее представители — члены КПСС, а потому, что почти каждый член партии, работающий в системе государственного управления, как правило, получает привилегированную социальную позицию.

Уменьшим для точности названное нами число членов партийно-государственного аппарата на 10 % — членов КПСС, являющихся техническими сотрудниками, — и мы получим довольно внушительную цифру 1368000 человек — такова партийно-правительственная элита.

Из числа всех членов КПСС работают: в науке что-то около 4,3 %, в учебных заведениях, в здравоохранении, культуре и искусстве — 12,4 %. Итого: 16,7 % партийцев. Разумеется, не каждый коммунист в указанных сферах деятельности может быть отнесен к правящему классу. Однако существенная часть музыкантов, писателей, художников, ученых, врачей, работников просвещения, если перед ними КПСС раскрывает свои ряды, попадает в избранные круги советского общества: они уже заняли престижные должности или со временем их займут. Коммунистический режим глубоко заинтересован, чтобы перетянуть на свою сторону работников свободных профессий, получивших общественное признание.

Не всем им, вступившим в КПСС, удается подняться до элитарного уровня, но, скажем, каждый третий из них попадает в привилегированное сословие. Говоря языком цифр, это дает нам 5,5 % от общего числа членов КПСС или 1 045 000^{44}.

В областях материального производства — в промышленности, в транспорте, в торговле, общественном питании, жилищном и коммунальном хозяйстве, совхозах и колхозах — работает более 74 % членов коммунистической партии. Выявление и вычленение из этой многомиллионной массы представителей господствующего класса крайне сложно. Член партии на заводе может быть — и таковым часто является — простым рабочим. То же самое — в сельском хозяйстве: став бригадиром или звеньевым, работник столь же далеко находится от элиты, как мастер завода или инженер.

В сфере торговли членство в партии свидетельствует об определенном статусе работника. Но и здесь в партию проскальзывают простые служащие: продавцы, грузчики, расфасовщики — в соответствии с процентной нормой, установленной для различных профессий. Вместе с тем, в индустриальном и сельском производстве и в сфере обращения элитарный пласт просвечивается сильнее, чем в системе просвещения или в области здравоохранения.

Директора заводов, начальники строек, управляющие трестами торговли и общественного питания, председатели колхозов (все они — непременно члены партии) — это определенный уровень правящего класса.