Часовой

Ричер опустился на сиденье, а Фишер достала из набедренного кармана брюк кусок парашютного шнура. Синего цвета, с красными пятнышками. И очень тонкого. Не толще шнурка для обуви. Но Ричер знал, что тонкость эта обманчива. В критической ситуации такой шнур может выдержать вес человека. Порвать его невозможно. Правую щиколотку Ричера она привязала к ножке стула. Притянула плотно, так чтоб нога не болталась. Трудно было пошевелить. И уж конечно, не развяжется. Фишер достала еще один кусок шнура и то же самое проделала с левой щиколоткой Ричера. Потом схватила его за мизинец правой руки. Насколько можно было, отвела его в сторону. Вынула из кармана складной нож. Открыла лезвие.

— Сейчас перережу веревку, — сказала она, проводя лезвием между запястьями Ричера и наручниками. — Сделаете глупость — сломаю вам палец.

— Я уже сделал одну глупость, — сказал Ричер. — Притащился сюда с вами.

Фишер освободила ему запястья и привязала сначала одну руку, потом другую к задним ножкам стула. Закончив с этим, она отошла в сторону. Теперь ее место занял московский гость. Проверил узлы. Каждый по очереди. Тщательно. Удовлетворительно крякнул и повернулся к женщине, сидящей за столом. Сервер уже лежал рядышком с ноутбуком, и от задней части его к шкафу змеилась еще пара проводов.

— Ну как? — спросил он.

Женщина кивнула:

— Вещь подлинная. Нет никаких сомнений.

— Отлично. Как только найдете документ, немедленно звоните мне. Или когда убедитесь, что его там нет.

Потом он повернулся к Фишер:

— А вы посторожите мистера Ричера. Будьте внимательны. Нам с ним нужно кое о чем потолковать. При любом раскладе.

Фишер подождала, когда за московитом закроется дверь, и уселась рядом с женщиной за столом. Ричеру был виден светящийся между их головами экран. Совсем как тогда, когда Сара просматривала содержимое оригинального сервера у них в мотеле. Ритмичной чередой сменялись изображения, по-видимому документы и разного рода ведомости. На некоторых Ричеру были видны печати с подписями, другие выглядели как написанные от руки записки или заметки. Разобрать слова в большинстве случаев было невозможно. То буковки маленькие. То слишком витиеватый и затейливый почерк. Да и далековато. Хотя Ричер сильно сомневался в том, что, сумей он их разобрать, они покажутся более интересными. Именно ему. У русских есть явно иная причина интересоваться ими. Им не нужны были доказательства подлинности самого сервера. Им хотелось знать лишь, есть ли там разоблачающие их данные. Если нет — они могут вздохнуть свободно. Главное, чтобы не было ничего такого, что могло бы помочь ФБР изобличить их агента. И тогда Ричер им больше не нужен. Но если там что-то такое есть, тогда совсем другое дело. У Фишер появится шанс спасти программу «Часовой». И тогда возникнет проблема других копий. В смысле, нет ли их случайно у Ричера. Можно предположить, что именно по этой причине московский гость передумал. И решил привезти Ричера в свой мотель. А заодно укрепить авторитет в группе. И с точки зрения Ричера, ни то ни другое предположение не казалось ему заманчивым.

Фишер продолжала поддерживать с женщиной за компьютером размеренное течение разговора. Она говорила о телепередачах. Кинофильмах. Сообщала светские сплетни. «Пытается сойтись с ней поближе», — догадался Ричер. Держаться приветливой. Казаться безобидной. Непохожей на человека из подполья, который способен похитить жизненно важную тайну. Но та не обращала на нее никакого внимания. Споро работала мышкой и сосредоточенно вглядывалась в экран. Работа ее вошла в размеренный ритм. Щелчок. Открывается новая страница. Секунду она внимательно ее изучает, потом закрывает. Снова щелчок. Секунда. Закрыла. Раз за разом. Снова и снова. Все это вызывало у Ричера ощущение напряженности и скуки одновременно.

Открылась дверь спальни, появилась другая женщина. Достала из холодильника бутылку с водой, подошла к столу, пару минут понаблюдала, как на экране мелькают страницы, и вернулась в свою комнату. Женщина за компьютером, как робот, продолжала работать. Щелчок. Просмотр. Закрыла. Щелчок. Просмотр. Закрыла. Так прошло еще десять минут. Более пятисот документов. А Фишер продолжала щебетать. Вдруг ритм работы женщины сменился. Одну страницу она изучала целых три секунды. Потом в прежнем ритме проверила еще пять страниц.

— Все. Надо перекурить, — сказала женщина, закрыла ноутбук, встала и направилась во вторую спальню. — Через минуту вернусь.

Фишер положила голову на стол с таким видом, будто сейчас уснет. Но как только закрылась дверь в спальню, она выпрямилась в состоянии полной боевой готовности. Открыла ноутбук. Экран осветился. На нем картинка. Церковь, вся в ярких красках, с луковицами куполов. Храм явно русский. Ричер сразу узнал его. Храм Спаса на Крови. В Санкт-Петербурге. После развала Советского Союза Ричер бывал в этом городе. Он помнил церковь потому, что она была первым крупным храмом в России, освещение в котором с самого начала проектировалось электрическое.