Часовая битва

— Дорогие мои, давайте без ссор, — произнес Миракл, дружески приобнимая Василису и Рэта. — Впереди у нас интереснейшая экспедиция, настоящее приключение! Сегодня мы откроем Бронзовую Комнату, я в этом почти уверен.

Немного обескураженный панибратским отношением зодчего, Рэт раздраженно высвободился из-под его руки.

— Сейчас появится зеркало, мы выступаем первыми, — холодно заявил он и удалился быстрым шагом, больше похожим на бегство.

— Ну вот, мы его расстроили, — широко улыбнулся зодчий. — Разрушили своим странным, на его взгляд, дружелюбием образ врага и супостата. Теперь он нас еще больше невзлюбит!

Василиса пожала плечами:

— Они тут все такие, недружелюбные…

В Часовой зале почти никого не осталось, только участники экспедиции да несколько человек из эфларской делегации, включая Мандигора.

— Рад вновь видеть тебя с нами, Василиса, — тихо добавил Миракл, пока они медленно шли к остальным.

— И я очень рада вас видеть, — искренне ответила девочка.

Тем временем на середину залы водрузили огромное нуль-зеркало — его поверхность отливала матово-жемчужным блеском, иногда по ней пробегала едва заметная рябь, показывающая, что временной переход открыт. По бокам от зеркала, на высоких серебряных подсвечниках, горели белая и черная свечи.

— Ну что же, первая группа на выход, — произнес Фатум, кивая зодчему.

Миракл подхватил Василису за локоть — девочка едва успела накинуть капюшон плаща — и увлек за собой в зеркало. Рэт поспешил за ними, ну а Маар вошел в переход последним.

Вспыхнул свет — это зодчий первым зажег шар-светильник, и остальные часовщики последовали его примеру. Оказывается, временной переход привел их в комнату, похожую на старинную спальню богатой аристократки: у стены стояла широкая кровать с резной спинкой и высоким балдахином из темной парчовой ткани, возле окна-витража примостился огромный сундук, окованный железом, а в углу притаилась ширма из узких деревянных панелей, расписанных цветами и птицами. Даже зеркало, из которого вышли путешественники, оказалось встроенным в резной шкаф — из темного дерева, весь в затейливых инкрустациях.

— Если Фатум не ошибся в своих расчетах, то мы попали в будуар одной известной часовщицы прошлого, — глубокомысленно заметил зодчий, с интересом рассматривая убранство комнаты. — Если судить по карте, составленной нашим изобретательным Фатумом, из этой комнаты очень легко добраться к той самой главной зале — увы, хорошо нам всем известной… Любопытно, что никто уже не помнит ее названия, а жаль — место знаковое, историческое. Может, назовем ее Эфларской? Как тебе, Василиса?

— У моего учителя тоже есть карта, — вмешался Рэт, не дав ответить Василисе. — Она составлена им самим, поэтому ей я доверяю больше, чем какой-то эфларской поделке.

Миракл окинул мальчика задумчивым, прищуренным взглядом.

— Ну что же, буду рад выслушать ваши соображения, юноша. — На его лице появилась легкая, учтивая улыбка. — Прошу вас, указывайте путь.

Рэт уже вытащил из сумки через плечо свиток из плотной желтой бумаги и с важностью развернул его.

— Нам следует выйти из этих покоев и передвигаться строго на… — Мальчик сделал паузу, изучая карту. — На северо-восток. Тогда мы попадем на центральную галерею…

Зодчий поднял руки, давая понять, что полностью доверяет Рэту Драгоцию.

Тот холодно кивнул, принимая жест Миракла как должное, быстро пересек комнату и первым толкнул тяжелые дубовые двери.

Те поддались с пронзительным визгом, невольно заставив вздрогнуть всех участников группы, но Рэт первым бесстрашно ринулся вперед, в непроглядную темноту коридора.

Шагая по каменной мозаике пола, едва различимого при тусклом свечении шаров-светильников, Василиса с каким-то особым удовольствием прислушивалась к сонной тишине замка. В этих стенах витал дух истинного времени, едва уловимый след часового волшебства. И неудивительно, ведь когда-то здесь обитали самые сильные часодеи, изобретатели и часовые архитекторы.

К Василисе вдруг пришло ощущение, что она тоже когда-то жила здесь, ходила по всем этим комнатам, галереям и коридорам, училась разным часодейным наукам, каждый день открывая для себя что-то новое и волшебное, и была очень, очень счастлива…

— Маар, я надеюсь на тебя, — неожиданно тихо, чтобы не слышал Рэт, произнес Миракл.

Василиса недоуменно воззрилась на зодчего: о чем это он? Но тот лишь ободряюще улыбнулся девочке и заспешил вперед, оставляя ее с Мааром.

— Простите мою излишнюю любознательность, юный друг, но так ли вы уверены в своей карте? — донесся до друзей его голос. — Может, сравним с нашими расчетами?

— Даже не сомневайтесь, — надменно отозвался Рэт. — Эта карта — подлинник, ей много лет… А ваша наверняка составлена наспех. Что могут знать эфларцы о Расколотом Замке?

— Позвольте с вами не согласиться! — с убийственным спокойствием произнес зодчий. — При составлении моего экземпляра карты были задействованы лучшие часовые архитекторы из разных эпох…

Маар сильно замедлил шаг, и Василиса невольно приноровилась к его темпу, заинтригованная их с зодчим поведением.