Часовая битва

Ну нет, это уже слишком! Василиса с усилием приподнялась на локтях, прокашлялась, прочищая больное горло, и рявкнула:

— Пошла вон! И не смей больше к нему приставать, ясно?!

Она еще успела заметить удивленно-ошарашенное лицо Юсты, которое вдруг превратилось в надменное, насмешливое лицо Маришки, затем — в клокера с золотистым металлическим лицом, потом — в ее собственное отражение с испуганными глазами и мокрыми волосами… после чего окончательно провалилась в беспамятство.

ГЛАВА 25 ПРАЗДНИК ЖЕЛТЫХ ОГНЕЙ

После выздоровления Василису переселили в сарай — туда, где когда-то держали их с Фэшем связанными. О судьбе друга она ничего не знала, потому что после бегства из долины с ней вообще никто не разговаривал: ни охранники, ни девчонка, приносившая еду, вновь ставшую скудной, — черствый хлеб, кусок старого сыра или пара лежалых яблок да чай. Даже из Леника, по-прежнему приставленного к ней, слова было не вытянуть.

Правда теперь Василиса работала во дворе, куда для нее специально вынесли старую скамейку и низкий круглый столик.

Каждый день, с самого утра, на столике появлялись толстые, старинные книги. Василиса раскручивала тиккер над их ветхими страницами, чтобы узнать, в каком году они были написаны и переплетены, а иногда — где найдены. К ее огромному удивлению, многие из этих книг раньше находились в библиотечных залах Расколотого Замка, причем их мантиссы никогда не показывали людей, каким-то образом перенесших книги в Платановую долину.

Вскоре эта работа настолько ее утомила, что даже спина все чаще немела от неподвижного сидения за столом, а левую руку, в которой Василиса часами крутила тиккер, ломило от боли.

Сегодня, тридцать первого октября, был особенный день. С самого утра все Столетты готовились к празднику: на платане развесили тяжелые гирлянды из яблок и груш, переплетенных с виноградными листьями, двери домов украсили венками из желтых и красных листьев клена. Отовсюду разносились волнительные ароматы праздничной выпечки — яблочных пирогов с корицей, пахучей карамели и душистого меда.

Во дворе с самого утра делали свечи: окунали веревочные жгуты в чан с горячим растопленным воском, вынимали, держа на весу, пока те не остывали, потом окунали снова, наращивая таким образом слой за слоем. Фэша тоже засадили за эти свечи, и по его лицу каждый мог запросто прочитать, насколько ему ненавистна эта работа.

Несколько раз они с Василисой переглядывались, сочувственно кивая друг другу, но что они могли сделать? Вот уже ноябрь на пороге, а они застряли у Столеттов и, похоже, надолго.

Рассеянно наблюдая за мантиссой очередной книги — какой-то седой, сгорбленный старик старательно выводил буквы на чистом листе — Василиса думала о том, что скоро день рождения Фэша, а они здесь.

Мимо пробежала Юста с подружками — они шумно спорили о платьях, что наденут сегодня вечером. Завидев Василису, Юста что-то шепнула девчонкам — и все трое рассмеялись. Наверное, вспомнила, как Василиса отчитала ее за Фэша.

Интересно, как там Фэш? Василиса уже успела провести янтарение Времени — поместила в кулон с янтарем воспоминание о «лесном чаепитии», чтобы возвращаться в него, если станет совсем грустно без друга.

Вечером, когда солнце ушло за скалы и на деревню Столеттов опустилась бледная сиреневая дымка раннего вечера, зажглись первые Желтые Огни. Люди стали расходиться по домам, Фэша тоже куда-то увели, а двор вскоре опустел — Столетты начали собираться возле платана — веселые, нарядные, шумные.

Вскоре огоньки свечей загорелись по всей деревне: на подоконниках, верандах, дорожках, даже заборах и крышах. Везде расставили фонари, подвесили шары-светильники, даже ствол платана был обвешан гирляндами желтых фонариков.

Василиса невольно восхитилась этим невиданным зрелищем: она вдруг оказалась среди моря ярких, таинственно мерцающих огней.

— По древней легенде, Желтые Огни защищают нашу долину от злых духов, прибывающих в мир живых из безвременья.

Девочка обернулась: к ней подошел Александр в ярко-красном плаще, накинутом поверх обычного костюма.

— А все потому, — продолжил он, — что, по легенде, Время в этот день — последний день октября — ослабевает. Границы между параллелями стираются, миры становятся чуточку ближе друг к другу… Как тебе вид?

— Потрясающе, — согласилась Василиса. — И легенда красивая.

— Как проходит янтарение? — вновь спросил Александр. — Есть успехи?

— Да, — кивнула Василиса. — Как раз вчера мне удалось заключить одно личное воспоминание в кулон.

Девочка продемонстрировала Александру подвеску с янтарем.

— Неплохо, — оценил мужчина, разглядывая кулон при свете шара-светильника, зависшего возле самой ладони. — Ты знаешь, отличная работа — капля легла ровно посередине… Из тебя получится сильная часовщица, черноключница.

— Скажите… — Василиса помедлила, не желая портить такой благожелательный разговор, но не спросить она не могла: — Вы долго собираетесь держать нас в плену?

Александр с досадой щелкнул языком.