Часовая башня

Мало тратил на свои нужды, старался откладывать на значимые покупки. «Волга», что была куплена им практически новой, у самого директора порта, всегда намытая и блестящая, хранилась в гаражах на заднем дворе, что остались ещё от снесённого, стоявшего на месте их дома старого здания, построенного до революции. Изредка возил всех на дачу, что пока ещё была просто участком, полученным от его работы.

Чуть выше его, на полголовы, Зинаида Матвеевна, любила своего мужа, а может просто боялась за строгость, что исходила от него. И, хоть на деле и понимала – это напускное; не искушала судьбу, не навязывая своё мнение по тому, или иному вопросу. Оставшись многословной, с годами многое переняв у своего мужа, стала не только понимать его умение кратко выражаться, но и в чём-то похожей на него, повторяя за ним жесты, взгляды. Если он с ней о чём-то разговаривал, то не фразами, а словами, так, как вряд ли мог слеплять из малого словарного запаса предложения. Научился с годами пользоваться словом так, что каждое можно было понимать во многих значениях и смыслах. Этим даром в наши дни уже не обладает никто, применяя много лишних, пустых, мало прибавляющих смысла к сказанному.

– Как там у вас, всё в порядке? – через приоткрытую дверь просунулось любопытное лицо Зинаида Матвеевны.

– В порядке, – унаследовав немногословие от отца, ответила дочь.

– Ну, и слава Богу. Инга зайди к отцу. Поговорить с тобой хочет, – дверь закрылась.

Насторожилась, посмотрела на Пашу.

– Что-то почувствовал наверно. Как насквозь человека видит.

– Не любишь ты моего отца Паша.

– С чего ты взяла?

– Он мне такое имя дал, что не нравится тебе.

– Мне всё нравится. Просто… просто я был неправ, когда сказал; оно южное. А отца твоего я уважаю. Он честный человек. Взяток не берёт. Специалист в своей области.

Молча ушла к отцу. Не особо прислушивалась к его словам, считая неудачником. Всего малости не хватило отцу при переводе из Киева, чтоб сразу устроится в Питере. Конечно – не Москва, но, в конце концов, чем не столица, пускай и северная, думала тогда. Пришлось осесть в Выборге. К тому времени, как уже заканчивала институт вновь появилась надежда на повышение и перевод в Ленинград. Но опять напрасно.

Этот брак, что произошёл скорее по залёту, чем по расчёту, был не то, чтоб не нужен ей. Первое время поверила, любит Павла. Выглядел умнее её сверстников. Красиво ухаживал. Не жалел денег. Это качество нравилось в нём, но, впрочем, как и само оно, верила так же разовьётся лихость в достижении цели.

Цель.

У каждого человека она есть. У кого-то невеликая, но глубокая, у кого наоборот. Но, разве важно насколько глубока она, главное, чтоб была. Ведь, если есть, то какая-то неземная сила, в которую верила больше чем в наличие Бога, обязательно поможет, разгадав в человеке его вектор, придав сил, предоставив случай, да и не один.

Кто знает, может совокупность всех этих качеств и послужила определяющей в принятие решения о свадьбе, о которой заговорила первой.

Тогда родители были поставлены ею перед фактом. Решала всё она. Отец, которого боялись на работе, и именно поэтому уважали сотрудники, не сказал и слова против. Не зная Павла, то ли доверял во всём дочери, то ли давно уже понял – в него пошла характером.

Как мать, Зинаида Матвеевна не навязывала своего мнения Инге, не только понимая, но и беспрекословно следуя за супругом по жизни, принимая все его решения будто свои собственные.

И, сейчас, когда позвал её отец для разговора, не просто догадывалась, знала; будет о чём-то очень важном. Уж не о том ли, что видит; не складываются у молодых отношения и хочет помочь чем-то. Но, чем? Чем может помочь ей, если сама достаточно сильна и своенравна, для того, чтоб справиться самостоятельно.

Нет, всё же следовало им снять квартиру. Пусть это и дорого для молодой семьи, у которой всё только лишь начинается и хочется развлечений, путешествий, житейских радостей. Того, что приходит, как назло уже потом, когда человек не так решителен, как в молодости в достижении такого важного, вышеперечисленного.

Что может она услышать от отца нового, задумалась на секунду остановившись перед родительской спальней, пройдя через гостиную, где сидя в кресле смотрела фигурное катание по телевизору мама. Скорее почувствовала, чем поняла в этот момент; где-то в глубине её сознания уже сформировано то страшное решение, что в любой момент готово попроситься на поверхность бытия, превратившись в действие. Неужели ей придётся всё же воспользоваться тем, что вынашивала в себе последние годы, буквально с первого дня после их свадьбы, что была лишь формальностью, требующейся для признания отцовства будущего ребёнка.

Стало страшно. Нет, скорее неприятно от этой испугавшей её сейчас впервые осознанной так ярко мысли. Взялась за ручку двери. Открыла её не постучав.

Отец лежал поверх покрывала, на кровати, прикрыв лицо книгой.

Медленно убрав, положил рядом с собой, загнув краешек листа, захлопнул, прикрыв сверху рукой, словно не желая, чтоб прочла название. Ничто не должно отвлекать сейчас от сказанного.