Чаща

– Оттуда, что временами некоторые выходят из лесов, самые типа изысканные. Заявляются сюда в город: поменять шкуры на доллары, вусмерть напиться и заглянуть в дом удовольствий. Так что я знаю их не понаслышке. Вот они заставляют раздеться догола, но не снимать ботинки, распялят тебя на комоде и велят петь, пока тебя имеют. Они приносят свою колесную смазку, чтобы намазать тебе анус. Велят называть их папой или братиком, пока с тобой забавляются, или воют при этом, как псы. И всегда подобьют тебе глаз или губы расквасят, а после них вся комната воняет мертвечиной, потому что это их запах. И, по-моему, сами сродни мертвецам, которые никак не угомонятся. Они не просто мрази, Джек, они не из этого мира.

Я не знал, что сказать, но на ум пришло то, что я не раз слышал от деда, и я повторил:

– Грядет новый мир, и погрязшим в грехах людских нет места в мире Господа.

– Слыхала, – сказала Джимми Сью. – Все долдонят про этот новый мир, а твой дед первый. Только, бывало, как меня поимеет, я гляну в окно, а нового мира все нет. Похоже, все тот же старый.

– Ладно, – сказал Юстас, – хочешь не хочешь, мне пора. Вдруг мой штуцер еще пригодится.

Он уронил сигарету, встал, затоптал окурок и повернул за угол.

Когда он удалился, я спросил:

– То, что ты говорила про этих, из Чащи, – ты приукрасила, так ведь?

– Если хочешь знать, наоборот, я пощадила твои чувства, – сказала она. – Не хотела пугать еще сильнее.

– Я не говорил, что испугался.

– Тут и говорить не надо.

– Я с этим справлюсь, – сказал я. – Только зачем тебе идти с нами? У тебя на это нет ни одной причины.

– Кроме как с тобой, мне податься особо некуда, – сказала она. – И потом, ты мне нравишься. Врать не стану, в какой-то момент я могу передумать, но хочу попытаться. Кстати, я не забыла, что тебе обещала, и не отказываюсь, но может быть, это продлится недолго. Вдруг я решу вернуться к прежнему занятию, так сказать, но вольных хлебах. Кто знает. Чем ближе будем к тем дебрям, тем больше может быть соблазн поднять паруса.

– Понятно, – кивнул я.

Что я мог добавить? Но только мысль о Джимми Сью с другими мужчинами в будущем – а мне хватило и прошлого – доставляла боль и внутри, и снаружи.

– Пойду лучше гляну, чтобы его там не убили, – сказал я.

– Если что, невелика потеря, – сказала она.

– Для меня потеря, если я им позволю.

Я вернулся в дом, оставив Джимми Сью сидеть на старом пне на опушке бывшего леса.

(8)

Когда я зашел внутрь, дверь в заднюю комнату была открыта, так что я сразу увидел Жирдяя. Он спал, все еще привязанный к стулу. Вернее сказать, был без сознания. И весь в крови. В комнате стоял едкий запах пота, мочи и дерьма. Коротыш не шутил, когда пообещал его выбить.

От увиденного меня едва не стошнило. Не только потому, что это случилось, но и потому, что я не помешал. Коротыш устроился на диване, позволив себе передышку – маленькой рукой он массировал натруженное плечо. Юстас сидел на стуле, его лицо покрывали крупные капли пота.

– Плечо разболелось, – сказал Коротыш. – Надо было почаще менять руку.

Юстас хрюкнул.

Боров уже вернулся в компанию, заняв место в углу. Он хрюкнул в ответ.

– Мы тут решали, как поступить, – сказал Коротыш. – То ли вначале навестить шерифа, чтобы тот забрал Жирдяя отсюда, и получить награду, то ли сначала прострелить ему голову и доставить в контору самим. Премию мы, так или иначе, получим.

– Это мы уже обсудили, – сказал я.

– Убийство имеет свои плюсы, – сказал Коротыш. – Во-первых, мне он не слишком нравится, и могу заверить, это чувство взаимное. Кстати, Джек, пока мы тут болтаем, должен сознаться, что записки для шерифа насчет паренька мы с Юстасом не оставили.

– Короче, мы тебе соврали, – сказал Юстас.

– Зачем? – спросил я.

– Так иногда у нас выходит, – сказал Юстас.

– Как я вижу, выходит у вас не сильно правильно.

– Как он видит, – бросил Коротыш, покосившись на Юстаса.

– Слушайте, – сказал я. – Вам виднее, как поступать, чтобы я получил назад Лулу. Только смысла убивать его никакого. Контора шерифа недалеко. Я другое не могу понять, зачем вы мне соврали про записку?

– На тот момент не хотелось вмешивать в дело шерифа, – сказал Юстас. – Это было бы… что там за слово ты сказал, Коротыш?

– Неосмотрительно.

– Во-во, малосмотрительно.

– Нет, – сказал Коротыш. – Неосмотрительно. Да, черт, какая разница. Просто плохая идея.

– Отчего? – сказал я.

– Просто ни к чему, если бы шериф про нас прознал, – сказал Юстас. – Мы ведь с ним знакомы.

– Как узнаешь нас, так и полюбишь, – сказал Коротыш.

– То есть ему любить вас не за что, – сказал я.

– Не, – сказал Юстас. – Так мы друзья. Было, и он охотился за головами. А там женился, остепенился, подавай ему работу. Ну и стал шерифом. Хоть посчастливилось, что жена его сбежала. В общем, неплохо устроился. Да ведь привычка к легким деньгам скоро не проходит. Каракули Коротыша он хорошо знает, а заподозрит, что мы в деле, может сунуть свой нос, куда не надо.