Чаша судьбы

— Сентябрь, ты что, в пророки заделался? А я думал, это не твоё.

— Нет, конечно. Просто есть у меня одна идея…

— Это какая же? — Мартин подался вперёд, его глаза загорелись неподдельным интересом — было ясно, что он ничего не желает так страстно, как уйти со службы у Медб раньше положенного срока.

— Потом расскажу. Сперва мне самому надо будет кое-что выяснить. Кстати, раз уж ты тут, я попрошу тебя помочь мне в одном маленьком колдовстве после завтрака, — Шон сказал это совершенно будничным голосом, потом, как ни в чём не бывало, потянулся за хлебом, но Элмерик вдруг заметил, что у рыцаря Сентября подрагивают пальцы. Да и выглядел он бледнее обычного.

Похоже, речь шла вовсе не о маленьком колдовстве. Наверняка о лисьем огне — о чём же ещё?

— Ну а ты что здесь делаешь? — Мартин повернулся к Маэне, которая сидела в углу и за весь завтрак не проронила ни слова.

— Иду с вами на войну, — эльфийка отпила молока из своей кружки и улыбнулась: кажется, впервые за многие дни, проведённые на мельнице, оно не было кислым. — Должна же я поддержать своего отца!

Мартин перевёл непонимающий взгляд с неё на рыцаря Сентября, и тот кивнул:

— Это правда. Я и сам не подозревал даже.

— Хм… и поэтому прошлое вдруг забыто? Вы теперь ладите?

— Не поэтому, конечно, — щёки Маэны слегка покраснели — видно было, что эти слова дались ей не без труда. — Прежде я думала, что Шон виноват в смерти моей матери, и ненавидела его за это. Но теперь верю, что он тут ни при чём. Ведь он спас жизнь короля Брэннана…

— Вообще-то, это ты спасла всех нас, — не остался в долгу рыцарь Сентября.

Мартин несколько раз моргнул и задумчиво произнёс:

— М-да, кажется, я многое пропустил…

* * *

Выехать из мельничного замка удалось только около полудня. Вопреки надеждам Элмерика, Шон так и не снял свою обычную повязку на лице. Может, «маленькое колдовство» не сработало? И где теперь лисий огонь? В вещах рыцаря Сентября цветка явно не было — тот не поместился бы в седельную сумку вместе с горшком.

Любопытство оказалось настолько нестерпимым, что бард даже осмелился задать прямой вопрос — и получил ответ, от которого у него, признаться, отлегло от сердца.

— Цветка больше нет — мы сделали из него зелье. Оно ещё должно настояться, чтобы войти в полную силу к ближайшему празднику Колеса года. А это как раз Бельтайн, — Шон пришпорил своего чёрного, как ночь, жеребца. Время поджимало, и они собирались проделать путь до столицы всего за пару дней, даже если бы для этого им пришлось загнать лошадей.

День выдался погожим и жарким. Элмерик вскоре пожалел, что не догадался заранее отшнуровать рукава от куртки. Теперь по его спине стекал пот, и даже свежий ветер, обдувавший лицо, ничуть не помогал. Когда они выехали из-под сени деревьев на широкий тракт, стало ещё жарче. Он немного завидовал Ллиун, которая сказала, что доберётся до столицы сама и окажется там ещё даже пораньше некоторых, — мол, у младших фэйри свои дорожки.

Проехав Чернолесье и добравшись до развилки, Шон, не раздумывая, повернул направо, и бард, перехватив поводья в одну руку, натянул их, заставляя коня остановиться.

— Постойте, разве нам сюда? Я думал, есть дорога короче…

— Ты прав. Но сейчас нам придётся ехать в обход, — Мартин поравнялся с ним. — Не хотелось бы встретиться с фоморами раньше времени.

— Насколько же далеко они продвинулись? — ужаснулся Элмерик, чувствуя, как в горле пересыхает от волнения. — Я думал, мы сегодня заночуем в Трёх Долинах.

Он отвязал от пояса флягу и сделал мощный глоток, чтобы унять жажду.

— Замок Трёх Долин пал. Они сражались как могли, но силы оказались слишком неравными, — Мартин вздохнул и подтянул сползающую с руки перчатку.

А бард, глядя на него, пожалел, что не взял перчаток сам, — от таких вестей ладони вмиг вспотели и поводья начали выскальзывать из рук.

— Это же родовой замок Орсона! О боги! Его отец, надеюсь, жив?

Мартин пожал плечами:

— Доберёмся до столицы и узнаем.

«Если доберёмся, — мысленно добавил Элмерик и тут же поспешно поправил себя: — Не «если», а «когда». Пускай сейчас всё кажется мрачным и беспросветным — отчаиваться нельзя. Это же верный путь к поражению».

Но всё же он никак не мог избавиться от мысли, что Объединённых Королевств — таких, какими он их помнил и любил, — больше нет. Родное Холмогорье сдалось без боя, едва услыхав о возможной независимости; весь север враг подмял под себя — где-то огнём и мечом, где-то щедрыми посулами. Теперь выходило, что и Долины тоже захвачены. Значит, под рукой Артура Девятого осталась только южная часть страны. Страшно было даже подумать, что случится, если падёт Каэрлеон!

Но одного Элмерик не мог взять в толк: для чего всё это нужно Калэх? Он понял, что задал последний вопрос вслух, только когда Мартин нехотя отозвался:

— А кто ж её знает? Она с нами своими планами не делится.

— Но, может, Медб хотя бы догадывается?

— Уверен, что так. Но, знаешь ли, она тоже не склонна к откровенности. Могу сказать с уверенностью только одно: ей страшно.