Чаша отравы

Бутчер взял листок. Там было написано: «Будем содействовать образованию независимой от Киева местной администрации в Донбассе».

— Итак. Альтернативные правительства созданы. Законная власть начинает военную операцию против мятежников. Да, первоначально без особого успеха. Но с каждой неделей сила Киева будет нарастать. Две области против регулярной армии остальной неслабой страны, пусть даже и без Крыма — ну, ты понял. Сепаратистов неизбежно задавят — вопрос лишь, когда... Итак, какой следующий ход, Эндрю?

Беляков подумал и написал.

— С одной стороны, вам ничего другого и не остается в этих условиях, — произнес американец, когда очередной листок лег на столик чистой стороной вверх. — Ограниченный контингент, как вы еще с афганских времен говорили, — но новизна в том, что неофициально. Даже не под флагом советников, а с чистым отрицанием — их там нет, и всё! А если и найдутся россияне, северным ветром занесенные, то это не штатные, а просто решившие в целебной донецкой степи провести законный отпуск... Но, с другой стороны, мы и это учли, как видишь. И сейчас объясню, в чем тут соль.

Взял листок. Так было написано «Введем негласно российские регулярные подразделения, снабдим местные силы сопротивления оружием и военной техникой».

— Ну да, ну да... Как я понимаю, это чтобы точно обозначить — у Киева не выйдет дожать всё подчистую. Дадите понять, что в любом случае введете столько, сколько нужно, чтобы сохранить линию фронта и неподконтрольный плацдарм. Да, думается, эти две многострадальные области, к тому же сильно разрушенные, окажутся ополовинены. Примыкающие к российской границе районы вместе с Донецком и Луганском останутся под сепаратистами, а остальные — под контролем законной новой власти. И вы, апеллируя к тому, что нельзя форсировать войну, а также к молдавскому и грузинскому опыту, навяжете Киеву какие-нибудь мирные соглашения. И он будет вынужден их принять. В последующие месяцы, видимо, последует еще парочка обострений, чтобы сепаратисты смогли в выгодном им ключе оптимизировать конфигурацию, обеспечить связность территории. В общем, еще что-нибудь откусят... А теперь внимание. Третья рамка, третья красная линия. Вам нельзя будет двигаться дальше определенной черты. Иначе мы будем категорически и абсолютно недовольны. И, поверь, рычаги воздействия у нас найдутся. Тот же Мариуполь в любом случае останется под контролем Киева. Через него осуществляется хозяйственная деятельность значимых сил, а неясный политический статус и неизбежные санкции никому из этих сил не нужны.

— Та-ак... — протянул Беляков. — Обкладываете красными флажками, как волков?

— Просто метод управления. Внутри красных линий делайте всё, что вам заблагорассудится. Правда, как ты видишь, мы и это просчитали и включили в схему. А за линии заходить нельзя. Просто нельзя — и всё. Почему нельзя? Да потому, повторяю еще раз, что вы уже часть нашей общей системы. Ну, так вот... Итогом всего этого окажется не победа Украины. Ее как самостоятельного субъектного государства уже не будет никогда. Это «фэйлед стэйт» отныне станет военной колонией нашего глобального круга. Впереди — бесконечное позиционное противостояние. Мы, конечно, новый статус Крыма не признаем никогда. И тем более не признаем сепаратистские формирования в Донецке и Луганске. И введем санкции против вас. Да, не против ваших высших людей персонально, а против России как страны. Ваш статус на мировой арене будет, скажем так, понижен. С местом в «большой восьмерке» предстоит расстаться — это, думаю, и так ясно.

Беляков то ли хмыкнул, то ли фыркнул неопределенно.