Чаша отравы

— И поэтому вы решили заартачиться? Увидели, что Китай потихоньку, не слишком афишируя, отбивается от рук. Не сейчас, а потенциально. Ваяет свой проект, отличный от нашего общего глобального. Да, не лезет пока на рожон, но явно готовится у себя внутри. И вы решили дать нам понять, что... как бы это сказать... не станете солидарно с нами доносить до Пекина наше единое глобальное мнение о нежелательности подобных поползновений. Раскусили-таки, что сейчас для нас наиболее критично. Поняли, что у вас именно тут «золотая акция» — благо, смежная территория и военная мощь. Ну и пошло-поехало. Даже заигрывать с китайцами начали. Понятно, что только делаете вид, а адресатом являемся мы — но тем не менее...

Бутчер помолчал, пристально глядя в глаза Белякову. Тот тоже смотрел и ничего не говорил.

— Но это неверная стратегия, дорогой мой друг, — сказал американец тоном учителя, отчитывающего школьника за невыученный урок. — На нас таким способом оказывать давление бесполезно. Мы всё равно одержим верх — а ваши позиции по итогам спора скукожатся. Даже не потому, что мы подавляюще сильны. А потому, что источник вашего благосостояния, благоденствия ваших владетелей — это мы! Мы! И дело не в том, что вы кормитесь за счет внутренних богатств России, дарованных ей природой и введенных в хозяйственный оборот трудом нескольких поколений, сотен миллионов людей. А в том, что мы — источник смыслов, легитимизирующих вас. Мы — этот кладезь. И другого не будет. Скажу больше. Мы вас породили. И вы в известном смысле — часть нас самих, плоть от плоти нас. Потому что вы — это уже много десятилетий мы все! Вы сами выбрали этот путь — вы сами отреклись от пылающей альтернативы, которая, не скрою, была для нас чудовищным кошмаром, начиная с проклятого семнадцатого года. Сами, всё сами. Никто не заставлял вас, не вербовал, не шантажировал, никто не приставлял к вашему виску пистолет. Это вы к нам пришли, а не мы к вам! Да, Эндрю, ты был тогда мальчиком, сидящим за школьной партой. А я студентом в Йеле. «Череп и кости» — знаешь ведь? Эх, молодость, молодость, где ты?.. Ну, так вот. В любом случае, вы всё понимаете, и у вас не хватит духу нам принципиально перечить... Это, — Бутчер повел рукой в сторону Майдана, — даже не столько аргумент, месседж в адрес вас как коллективных владельцев России. Это — великое преображение механизма, задающего должную динамику в отношениях, в которые вовлечена ваша страна в целом. Механизма, определяющего ее место, ее функции, ее обязанности на глобальном поле и отведенные ей рамки.

— Рамки? — переспросил Беляков.

— Да, рамки. Наше искусство управления большими динамическими социальными системами сводится к выстраиванию рамок, границ. К проведению красных линий. Об этих рамках — чуть позже, разъясню тебе с привязкой к актуальной практике... А пока вот что замечу. На самом деле всего, что происходит, и того, что будет еще происходить, могло бы и не случиться — если бы вы не переоценивали себя в рамках нашего... диалога. Вы считаете его торгом — а торгом за что? За то, чтобы мы вас каким-то директивным способом, списочно куда-то включили? Но ты же понимаешь, что это глупо. Интеграция в глобальный круг — процесс естественный, рассчитанный на многие десятилетия как минимум. Наращивайте свой капитал, нарабатывайте свое реноме, сближайтесь. Вы и так все живете в цивилизованных странах, извлекая всё необходимое из подвластной вам России. Ваши дети учатся у нас. Они, владеющие английским языком лучше, чем русским, будут проходить следующий этап этой вашей вожделенной интеграции. Мой вам совет — мыслите категориями не лично себя, а всего вашего рода. Наш глобальный круг складывался, как известно, не на протяжении десятилетий, а гораздо, гораздо дольше. Надеюсь, ты и в средней школе, и в этой вашей «Вышке» уроки истории не прогуливал?

Беляков, испытывая явную досаду, молчал.

— А теперь, Эндрю, поиграем в стратегическую игру, которую условно назовем «Рамки». Те самые рамки. Вот ее суть — я открыто и явно озвучиваю наш очередной ход в этой, — американец вытянул палец в направлении окна, — партии. Ты же свой ход пишешь на бумажке, не показывая мне, — Бутчер учтиво подал собеседнику ручку и блокнотик для заметок, с отрывными листами. — Поехали?

— Ну, поехали...

— Напомню предыдущий ход, накануне. Мы дали команду через наших людей в администрации Януковича наброситься на этих бедных молодых любителей Европы и немножечко намять им бока. Без излишних увечий и жертв, конечно. И вот результат — затухающий и казавшийся бесперспективным протест налился новой силой. Да, разумеется, с нашей накачкой — через СМИ и социальные сети, через лидеров общественного мнения и политиков. Главное — реальный повод. И — актуализация требований. Януковича — долой. Правительство Азарова — долой... Твой ход!

Беляков подумал, что-то незаметно от Бутчера написал на бумажке и положил ее на столик фразой вниз.

Американец натянул на лицо улыбку.

— Пусть протест проварится подольше. Пусть режим будет давить его время от времени. Пусть тут всё вызреет...