— Просканировав Большую пирамиду методом всё того же «неразрушающего контроля», нам удалось определить её внутреннюю структуру, правда пока ещё не в полном объеме. Как я уже сказал, что находится в скале, под пирамидой мы пока не знаем. Если же посмотреть на разрез пирамиды, то хорошо видно, что устройство её внутренних помещений очень напоминает внутреннее строение Великой пирамиды в Гизе.
Акира сосредоточил внимание на экране своего модуль-терминала, пробегая по нему кончиками пальцев, как виртуозный пианист по клавишам инструмента.
— Отчётливо видно, что наверху, вот в этом месте находится нечто вроде террасы, откуда и начинается тот самый туннель.
Экзоархеолог подсветил соответствующий участок изображения.
— Этот туннель опускается почти вертикально вниз, пронизывая тело пирамиды как бы насквозь, затем тут, на отметке в четыреста десять метров от её основания он переходит в наклонную галерею по размерам вполне сопоставимую с Большой галереей в Великой египетской пирамиде.
Тонкий светящийся луч стремительно заскользил по разрезу пирамиды, словно, следуя за словами Акиры Кензо.
— Эта галерея тянется на сто двадцать метров вниз, под углом в сто тридцать градусов, оканчиваясь горизонтальным проходом восьмидесяти метровой длины. В конце него начинается новая галерея, опускающаяся ещё глубже в скалу. Потом опять горизонтальный коридор той же длины и новая галерея, уходящая уже под само основание пирамиды…
— Вот здесь, — Акира указал нужное место на схеме, — на уровне второго горизонтального коридора мы и столкнулись с неким устройством, которое не дало нам возможности продвинуться дальше. Это было нечто навроде излучателя, сработавшего автоматически, когда мы пересекли какую-то запретную границу…
Экзоархеолог помолчал, словно припоминая что-то, затем негромко произнес:
— Я помню яркий красный свет, какой-то зловещий свет! Мне сразу вспомнилось древнее шумерское сказание о Гильгамеше, правителе города Урук, который задумал попасть в Небесную Обитель богов, чтобы обрести бессмертие. Для этого он отправился к Земле Тильмун, откуда боги возносились на небеса. Вход в это место, высеченный прямо в недрах горы охранялся жуткими стражами: «
— Совсем, как в Большой пирамиде! — смущенно улыбнулся Акира Кензо — А потом острая боль в плече и я потерял сознание. Хорошо, что ребята оказались рядом.
— И очень вовремя! — заметил Иллик Шелли, молчавший до сих пор. — Не подоспей мы на помощь, кто знает, что было бы с вами от этого излучения!
Его янтарного оттенка глаза вспыхнули негодованием и осуждением, а на пухлых, как у маленького ребёнка, щеках проступил румянец волнения. Он провёл рукой по высокому лбу, словно стирая выступившую испарину, и сокрушённо покачал чубатой головой.
— Знаете, — вдруг начала Эйго Хара, волнуясь, — а мне сейчас подумалось, что устройство этой пирамиды очень напоминает проходы, камеры и коридоры «земли Сокар» в пятом отделении Дуата у древних египтян. Их изображение я видела в одной из гробниц. Помните, на гранитной стеле, установленной между лап Великого Сфинкса, было сказано, что он стоит возле «Дома Сокара»? А в «Книге о том, что находится в Дуате» описаны все двенадцать разделов Дуата, и «земля Сокар» занимает там Пятый раздел… Но ведь Дуат в понимании древних египтян это определенный участок неба, в который отправился освобождённый дух Осириса, где он основал своё небесное «царство Осириса» для мёртвых — космический «тот свет» на правом берегу Млечного Пути… Может здесь есть прямая связь?
Девушка вопрошающе посмотрела на Акиру Кензо.
— Интересная мысль, очень интересная! — одобрительно закивал головой экзоархеолог и предложил: — Но давайте подумаем над ней позже? Уже второй час марсианской ночи, — устало сказал он, взглянув на часы. — Завтра вы мне нужны бодрыми и отдохнувшими. Так что, спать, всем немедленно спать!
— Пойдемте, Сид, — обратился он ко мне. — Я покажу вам вашу комнату. А утром я познакомлю вас с нашим геологом, Кави Рамом.
Он положил руку мне на плечо, и мы вышли из кают-компании первыми. Ребята неохотно поднялись со своих мест и понуро последовали вслед за нами.
Спать совсем не хотелось. Я стоял около окна и смотрел в казавшееся лиловым предрассветное небо, украшенное красивыми розовыми облаками, состоявшими из кристалликов льда.