Чаша огня

— Не стоит. Мне уже лучше, — попытался отговориться я.

— Идемте, идемте! — настойчиво повторила она, хмуря брови. — Вам необходимо сделать инъекцию. Видимо, это от прямого контакта с воздухом.

— Пускай он побудет у нас несколько дней под твоим присмотром, — предложил Рэй Скэлиб.

— Нет. Утром я пойду в лагерь! — твердо сказал я.

В уютном лазарете корабля с мягкими белыми диванами вдоль стен и прозрачными шкафами для инструментов и лекарств Кита Мукерджи сделала мне инъекцию бактерицида и усадила на один из диванов прямо напротив входа. Через некоторое время я почувствовал себя значительно лучше, закрыл глаза и незаметно для себя заснул глубоким, без сновидений сном. Не знаю, сколько я проспал, но разбудили меня легкие прикосновения чьих-то пальцев, ерошивших мои волосы. Совсем так же делала иногда Илви, но это была не она. Я услышал певучий голос Киты Мукерджи, открыл глаза и увидел над собой улыбающееся лицо врача «Черного Грома».

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, еще ниже склоняясь надо мной и убирая с лица упавшие черные пряди, искрившиеся синими переливами.

— Спасибо. Уже лучше… Который сейчас час?

— Половина шестого, — Кита бросила взгляд на часы. — Уже утро, Максим! Ты не раздумал идти в лагерь?

— Нет, нет!

Я порывисто сел на диване, удивленно разглядывая свой костюм. Скафандр с меня сняли, пока я спал, и сейчас на мне был такой же синий летный комбинезон, как и на враче «Черного Грома». Она гибко выгнула спину и выпрямилась, пристально осматривая меня. Затем протянула мне стакан с какой-то голубоватой жидкостью.

— Вот, выпей! Это придаст тебе бодрости.

Я принял стакан из ее длинных теплых пальцев и послушно выпил содержимое. Жидкость имела солоноватый вкус, но во рту у меня осталась приятная прохлада. Кита взяла мое запястье, прослушивая пульс. Довольно улыбнулась.

— Вот теперь ты в полном порядке! Рэй приготовил для тебя скафандр и новые биофильтры. Иди, переоденься.

Глава шестая Торжество справедливости

Илви кинулась мне на шею, едва я переступил порог ее домика.

— Максим! Боже мой! Где ты пропадал?

Глаза ее блестели от слез. Она пыталась стряхнуть их, но они снова накатывались дрожащими каплями — еще более крупные и блестящие. Несколько минут она стояла, замерев, прижавшись щекой к моей груди, потом отстранилась, жадно вглядываясь в мое лицо. Сказала с ласковой обидой:

— Как ты мог так уйти, ничего не сказав? Как ты мог!

Я посмотрел на нее, стараясь понять, что же все-таки произошло с ней за это время и произошло ли что-нибудь? Пожалуй, она действительно искренне обрадовалась моему возвращению. Суетилась вокруг меня, помогая снимать скафандр, не переставая возбужденно улыбаться и говорить без умолка. Когда я отказался от еды, она очень расстроилась, но мне и в самом деле не хотелось сейчас есть. После долгой дороги через болото, я едва держался на ногах. Во рту ощущалась странная горечь, нестерпимо сушившая горло. Чтобы хоть как-то избавиться от нее, я залпом выпил несколько стаканов воды, но это не помогло. Илви внимательно наблюдала за мной, сидя на диване и, казалось, готовая исполнить любое мое желание. Но в душе у меня все еще сквозил холодок недоверия к ней, который я испытал при последнем нашем разговоре. Она чувствовала это, и все же не решалась заговорить первой. Может быть, обиделась на меня?

Я устало откинулся на спинку надувного кресла и пристально посмотрел на нее. Она встала, и начала привычно разбирать постель. «Как просто у тебя все решается!» — подумал я и усмехнулся.

— Послушай, Илви! Давай поговорим?

— Конечно-конечно! Иди же скорее сюда!

Она села на постели, протягивая ко мне руки.

— Может быть, сначала поговорим?

Илви слегка надула губы, обиженно глядя на меня.

— Разве тебе плохо со мной?

— Дело вовсе не в этом. Просто ты всегда стараешься уйти от прямого разговора.

— Все мужчины одинаковые! — неожиданно выпалила она.

Я удивленно приподнял одну бровь. Помолчав, она примирительно промолвила:

— Извини. Я не хотела тебя обидеть.

Я, молча, разделся и лег в постель рядом с ней, предварительно крепко заперев дверь.

Индикатор фотоэлемента на потолке, словно остывающий уголек, то разгорался, то затухал вновь. Вот он вспыхнул в последний раз и погас совсем. Илви вздрогнула всем телом, выгибая спину и запрокидывая назад голову, протяжно и сладостно застонала. Я пропустил руку под ее правое бедро, сильнее прижимая ее к себе. В ответ она обвила руками мою шею, душа меня поцелуями. Некоторое время мы лежали, не шевелясь, наслаждаясь телами друг друга. Ее горячая грудь касалась моего плеча, и я чувствовал, как там прерывисто бьется ее сердце.

«И все-таки, кроме изрядной доли эгоизма, есть в ней эта первобытная женская хитрость, — подумалось мне. — Вот и сейчас она сделала все возможное, чтобы я забыл о нашей ссоре… И я о ней забыл!»