Чаша гладиатора

— Вот дает! — сказал Ремка Штыб. Даже Сурик с некоторой опаской посмотрел на своего приятеля.

— У Робинзона был только один Пятница, а у тебя семь на одной неделе, изрек он. — Каждый день у тебя новости.

Мила Колоброда вышла из-за парты, подошла к Сене, встала на цыпочки, дотянулась и прижала свою ладонь ему ко лбу, словно пробовала, не поднялась ли у него температура. Сеня отбил ее руку в сторону.

— Где это ты нашел необитаемый остров? — спросила Ксана.

— Да нет! — Сеня затопотал на стуле. — Он будет обитаемый. Мы там будем сами обитать.

— Кто — мы? — допытывались из класса.

— Все мы. Я вам сейчас скажу такое, что вы просто запляшете. Пляшите заранее!..

— Охота была! — раздались голоса в классе. — Слезай лучше со стула! Чего ты там звонишь! Ребята, стащите его!

Сеня на всякий случай ухватился за спинку стула, но не слез.

Ремка Штыб уже двинулся со своего места. Другие мальчишки тоже подскочили к Сене.

— Минуточку! — взмолился Сеня, отбрыкивая ногой тех, кто пытался приблизиться к нему. — Сурик говорит: у Робинзона только Пятница, а у нас будет целая неделя, и даже не одна.

— Да будешь ты говорить толком?!

Полная, рослая Мила Колоброда, увернувшись от Сениной ноги, схватила его обеими руками за пояс и стала трясти, приговаривая:

— Не тяни, не тяни, не тяни!

— Оставь, Милка! А то я сейчас тебе таким приемом дам, что помнить будешь. Ребята, слушайте! — торжественно объявил Сеня (у него самого уже екало в горле от нетерпения). — Мы ведь должны были переезжать в новое помещение за Первомайской. Ведь школа станет у нас десятилеткой с будущего года, а рабочих рук дефицит, то есть не хватило. Все брошены на строительство канала. (Чувствовалось, что Сеня слышал у кого-то все эти слова. А Сеня и правда только что слышал, как председательница Галина Петровна говорила об этом, стоя возле школы с Глебом Силычем, директором.) А вода подходит, — продолжал Сеня. — Нашу школу надо сносить. Значит, где нам теперь учиться?

— Ур-ра! — завопил Ремка Штыб в полном восторге. — Точка занятиям. Вот здорово — это ловко получилось! На целый месяц раньше отпустят. Во ловко!

И он встал на голову, болтая ногами над партой.

— Перевернись нормально, — посоветовал ему Сеня, стоя по-прежнему на стуле. — Рано радуешься. А Ирина Николаевна с разрешения Глеба Силыча договорилась уже в исполкоме. Вчера инженеры приходили смотреть. Мы же на возвышенности. Сюда вода подойдет не так уж скоро. Может быть, даже в этом году и не подойдет совсем. И Глеб Силыч уже был в исполкоме и с Ксаниной бабушкой, Галиной Петровной, согласовал все.

— Да что согласовал? Про что ты говоришь? Хватит тебе кругом да около вертеться! Говори толком! — закричали со всех сторон.

— Ты испытываешь предел нашего терпения, — добавил, как всегда, Сурен. — Предупреждаю, у меня оно уже исчерпывается.

— Так вот, слушайте: решили, что пятый класс, наш и седьмой остаются заниматься тут. Здесь скоро получится вроде острова. Вода же кругом обойдет, понимаете? И мы тут прямо будем жить. Ведь мальков классы освободятся. Нам будут сделаны в них эти самые, общежития, спальни, или, как их, тротуары, что ли… Елизавета Порфирьевна сказала…

— Доргтуаргы, — поправил Пьер.

— Ага! Потому что невозможно каждый день всех два раза взад-вперед возить на лодках. Хотя лодки уже к нам везут. Уже на станции, говорят, выгружают. Вот и будем мы тут жить в школе. Будем как на острове. Правда, здорово?!

— Уй, это да-а!.. — пронеслось по классу.

Девочки растерянно поглядывали на окна. Должно быть, старались представить себе, как это они будут тут жить, окруженные со всех сторон водой. А у мальчишек уже глаза разгорелись. Все стали наперебой уточнять, как это получится здорово — словно на корабле будем!

— И флаг поднимем на крыше, — мечтал вслух Сеня. — А питание нам будут привозить, и девочки станут его разогревать.

— Ну конечно… Обязательно девочки. Почему это именно девочки?

— Вы будете кухарить, такое уж ваше дело, а мы будем швабрами полы мыть, — успокоил их Сеня.

— Надраивать! — внес поправку всемудрый Сурен.

— Надргаивать палубу, как на коргабле, — прибавил Пьер.

Никто даже не заметил, как вошла Ирина Николаевна. Она сразу поняла, что классу уже все известно.

— Так как же, довольны? Или все-таки побаиваетесь? — спросила вожатая.

— А чего трусить? Го! Бояться!.. Вот еще!

Ее обступили со всех сторон, отталкивая друг друга, продираясь к ней вплотную, затеребили вопросами:

— А родители отпустят?

— Ирина Николаевна, мы здесь, значит, и ночевать будем? Вообще жить?

— А в выходной будем ездить домой на лодках?

— А в кино как? Нас будут возить?

Ирина Николаевна, поворачиваясь в разные стороны, откуда неслись вопросы, объясняла, что в кино будут возить, и домой отпускать на воскресенье, и на Праздник Воды все поедут. Но жить будут в младших классах, которые переоборудуют в дортуары. В Совете надеются, что порядок у школьников будет образцовый. И ей, Ирине Николаевне, доверили все это дело. Не только директор и завуч Елизавета Порфирьевна, но и она будет отвечать перед родителями, перед городом. И вожатая надеется, что пионеры не подведут.