Час ворона

Виктор виновато опустил голову.

– Ладно, парень, не тушуйся. Давай, бери ножик и последний разик повторим пройденное. Нет! Сегодня никаких линеек и прочих школьных принадлежностей. На-ка вот, настоящий боевой нож, с ним и пойдешь сражаться.

Виктор взял в руки скромных размеров нож с односторонней заточкой.

– Клинок можно было бы подобрать и подлиннее, – объяснил Петрович. – Но я не хочу рисковать. Вдруг там у них приняты неизвестные нам с тобой стандарты. Лучше сражаться менее эффективным оружием, но привычным. К тому же есть еще психологический фактор. Твой соперник может немало удивиться, увидев такой маловнушительный ножичек, и насторожиться от непонятности, опасаться тебя начнет. Смекаешь?

– Смекаю, – ответил Виктор, примеривая нож к руке.

Удобно. Рукоятка несколько тяжеловата, а так ничего. При хвате лезвием вниз – это когда мизинец касается условной гарды – тонкой стальной полоски поперек клинка у основания рукоятки, – над большим пальцем торчит круглая пумпочка. Интересно, зачем?

– Вижу, Витя, заинтересовал тебя «палец пьяного Чу».

– Чего-чего? – не понял Виктор.

– Так в одной южнокитайской провинции называют шарик на конце рукояти. Есть такая китайская сказка, в которой повествуется о некоем пьянице и дебошире по имени Чу. Однажды вечно нетрезвый Чу оскорбил мастера кунгфу по прозвищу Летающий Нож. Обиженный мастер предложил Чу дуэль на вот таких же, как у тебя в руках, ножиках. Во время поединка Чу неожиданно ткнул своего противника не лезвием, а рукояткой. Понимаешь, можно вонзить острозаточенное лезвие, а вместо этого следует удар тупым концом, которого совсем не ждешь.

– Ну и что?

– А то, Витенька, что бесшабашный разгильдяй Чу, согласно сказке, угодил великому мастеру прямо в висок и отправил к праотцам. Смекнул?

– Смекнул... – Молодой человек задумчиво крутанул нож в руках – и тут, совершенно неожиданно, его старший товарищ сделал резкий, стремительный выпад.

Рука Петровича с непонятно откуда оказавшимся в кулаке огромным тесаком с быстротой молнии метнулась к горлу Виктора. Парнишка инстинктивно присел, поднырнул под атакующую смертоносную руку – и ударил Петровича «пальцем пьяного Чу» в челюсть.

Сработал вколоченный в подсознание рефлекс. Если бы Петрович не сам его старательно вколачивал, лежать бы ему сейчас посреди собственной квартиры на кучке выбитых зубов. Однако и так Петровичу досталось не слабо. Круглая пумпочка впечаталась в вовремя подставленную ладонь с немалой силой, и пожилого наставника отбросило в сторону на добрую пару метров.

– Ой! Виктор Петрович... Извините...

– Все нормалек, тезка! Чего я хотел, то и получил. Твое тело умеет многое, пока мозги спят. Если бы я предупредил тебя о нападении, ты начал бы думать, размышлять, прикидывать и... как бы выразиться поточнее... и взял бы взлелеянного мною зверя, что сидит глубоко в тебе, на короткий поводок. Существует, Витя, такой научный термин – «вербальное мышление». Мы, люди, в отличие от животных, думаем словами, то есть, мы сначала проговариваем про себя то, что хотим сделать, а потом уже делаем. В обычной жизни это нормально, в бою – смерть. Все мастера, всех видов борьбы, осознанно или стихийно учатся переводить свой чересчур разговорчивый мозг в режим мгновенного реагирования на действия противника без каких бы то ни было внутренних монологов и диалогов. Уловил суть моих путаных старческих мыслей?

– Кажется, да.

– Я рад. Пойдем дальше... О том, что есть такая штуковина «самогипноз», слышал когда-нибудь?

– У нас в армии был один умник, учил расслабляться после марш-бросков. Он это называл автотренером.

– Не автотренером, а аутотренингом. Но не суть важно. Есть такая поговорка: «хоть горшком назови, только в печку не ставь». В аутотренинге существует психологический прием, именуемый «ключ». Вводя себя в состояние самогипноза, человек произносит какое-нибудь короткое слово, абсолютно любое, какое ему больше нравится, и со временем устанавливается так называемая «обратная связь». Стоит человеку произнести заветное, ключевое слово – и он уже в состоянии самогипноза. Понятно?

Виктор кивнул.

– Ну так вот, сынок, когда я тебя учил и когда у тебя хорошо получалось то или иное движение, я бубнил тебе в ухо слово «гад»...

Виктора передернуло. Глаза затуманились. Тело мгновенно пришло в то неповторимое раскованное состояние, которое в кунгфу называют «расслабленное, но не вялое». Нож поразительно гармонично лег в кулаке, будто был продолжением руки.

Петрович выполнил руками несколько пассов. Узкие пальцы мелькнули в воздухе, и Виктор снова пришел в себя, словно очнулся после глубокого сна.

– Зверь, дремлющий в тебе, Витя, когда ты бодрствуешь, и бодрствующий, когда твое сознание дремлет, вызывается одним коротким словом. Этот зверь в совершенстве владеет и «пальцем пьяного Чу», и многими другими приемами. Я хочу, чтобы ты научился самостоятельно будить своего умелого и опасного зверя. Произнеси мысленно нужное слово и войди без моей помощи в нужное состояние... Ну же, парень, давай, не робей!