Час волка

Но лезть на сеновал они не стали, а воспользовались вместо этого своими автоматами. Майкл вжался телом в стену, холодный пот выступил у него на лице.

Он начал стрелять, выбивая отверстия в стене ниже сеновала. По– том грубым хрипом заговорил второй автомат, посылая пули через пол сеновала. В воздухе полетело сено и куски досок. Третий солдат стре– лял выше, тоже по сеновалу, посылая зигзагом струи пуль, отбивавших куски от досок в двух футах справа от Майкла.

– Эй, вы идиоты! – заорал один из экипажа танка, когда шум стрельбы смолк.– Кончайте упражняться по амбарным мишеням. У нас тут канистры с бензином!

– В рот я *** этих эсэсовских сволочей,– выругался Руди спокой– ным тоном, а затем вместе с двумя другими солдатами покинул амбар с награбленными бутылками кальвадо. Дверь амбара осталась распахнутой.

– Кто здесь мэр? – кричал офицер – Харцер? – голос которого был раздражен и свиреп.– Кто старший? Немедленно выйти вперед!

Майкл еще раз посмотрел в пролом, ища путь к бегству. Он уловил запах лившегося бензина: один из экипажа второго танка, стоявшего на дороге, наливал бензин из канистры в горловину бензобака, рядом сто– яли еще две канистры.

– Здесь мы поговорим уже по-другому,– сказал кто-то из-под сено– вала.

Майкл бесшумно повернулся, присел и стал ждать. Амбар наполнился светом.

– Меня зовут Харцер,– произнес голос.– Это мой напарник Бутц.

– Да, месье,– испуганно ответил старик.

Майкл очистил от сена пулевые отверстия в полу и прильнул к ним.

В амбар вошли пятеро немцев и пожилой седоволосый француз. Трое немцев, солдаты в полевой форме серого цвета и касках, как ведерко для угля, встали у двери, у каждого из них в руках смертельные черные автоматы «Шмайсер». Харцер был тощим мужчиной, державшимся с той неу– молимой суровостью, которую Майкл всегда связывал в уме с идеалом на– цизма. Как будто ему через зад вставили и продернули до самых лопаток железный шомпол. Рядом с ним стоял человек, которого звали Бутц – ог– ромная толстоногая фигура, которую Майкл видел в свете факела. Бутц был ростом наверное около шести футов и трех дюймов и весом за двести пятьдесят фунтов. На нем была форма адъютанта, на его рыжеватой стри– женой голове – серая фуражка, а на ногах кожаные ботинки с подошвой толщиной не меньше двух дюймов. В красноватом свете фонарей, которые держали два солдата, широкое квадратное лицо Бутца было зловещим и уверенным. Лицо убийцы, любящего свое дело.

– Теперь мы одни, месье Жервез. Вам не стоит беспокоиться за других. О них мы тоже позаботимся.– Сено хрустело под ногами Харцера, продолжавшего говорить на ломаном французском: – Нам известно, что летатель на парашют упал здесь. Мы верим, что кто-то в ваша деревня должен быть его связь… э… агент. Месье Жервез, кто мог бы быть этим кем-то?

– Пожалуйста, месье… Я не… я ничего не могу сказать.

– О, не будьте так категоричны. Как ваше имя?

– Ан… Анри.– Старик дрожал. Майкл слышал, как у него стучали зубы.

– Анри,– повторил Харцер.– Я хотел, чтобы вы подумал, прежде чем отвечать. Анри, вы знаете, где упал летатель на парашют и кто тут ему помогает?

– Нет. Пожалуйста, капитан. Я клянусь, что нет.

– Увы,– вздохнул Харцер, и Майкл увидел, как он пальцем показал Бутцу.

Огромный человек сделал шаг вперед и пнул Жервеза в левое коле– но. Хрустнула кость, и француз вскрикнул, падая на сено. Майкл уви– дел, как на подошвах ботинок убийцы сверкнули металлические подковки.

Жервез обхватил колено и застонал. Харцер наклонился.– Вы сказа– ли, не подумав, верно? – Он постучал по седоволосой голове.– Восполь– зуйтесь мозгами! Где упал летатель на парашют?

– Я не могу… о, Боже… я не могу…

Харцер произнес: – Дерьмо,– и отступил назад.

Бутц нанес тяжелый удар по правому колену старика. Кости хруст– нули со звуком пистолетного выстрела, и Жервез взвыл от боли.

– Мы еще не научил вас, как думать? – спросил Харцер.

Майкл почуял запах мочи. Мочевой пузырь старика не выдержал. За– пах боли тоже стоял в воздухе, словно горьковатый привкус свирепого урагана. Он почувствовал, как под кожей у него заныли мускулы и пеле– на пота стала покрывать его тело под маскировочной одеждой. Превраще– ние могло вот-вот произойти, стоит ему захотеть. Но он остановил себя на самом краю неистовства: что это может дать? «Шмайсеры» располосуют его с такой же легкостью, что и человека, а при такой расстановке солдат у него нет возможности расправиться со всеми тремя людьми и двумя танками. Нет-нет, с некоторыми вещами человек справится лучше, и это одно из его «я» лучше знало свой предел. Он постарался рассла– биться, чтобы снять напряжение, предвещавшее превращение, и почувст– вовал, как оно спало и отошло от него, словно колкое облачко.

Старик всхлипывал и молил о пощаде. Харцер сказал: – Мы некото– рое время подозревал, что Безанкур – центр шпионов. Мой работа заклю– чается в том, чтобы их разыскать. Вы понимаете, что это есть мой ра– бота?

– Пожалуйста… больше не бейте меня,– шептал Жервез.