Час волка

– Конечно, помню. Каждый день вспоминаю.– Галатинов с трудом поднялся на ноги, опираясь на трость. Лицо его стали покрывать крас– ные пятна гнева.– Что все это значит, лейтенант Щедрин?

– Ну, нет,– человек вытянул палец и покачал им из стороны в сто– рону.– Я теперь просто товарищ Щедрин. Мои друзья, Антон и Данилов, тоже были в Ковеле.

Взгляд Галатинова обежал лица этих двоих: у Антона оно было ши– рокое и с тяжелой челюстью, а у Данилова от левой брови к волосам шел штыковой шрам. Глаза его были холодны и лишь чуть любопытны, как буд– то рассматривали насекомое под увеличительным стеклом.

– А также с нами и вся остальная рота,– сказал Щедрин.

– Остальная рота?– Галатинов, не понимая, потряс головой.

– Послушайте,– Щедрин вытянул шею, в то время как по лесу пробе– жал ветер.– Вот они, шепчутся. Послушайте, о чем они говорят. «Спра– ведливости. Справедливости». Вы их слышите, генерал?

– У нас пикник,– жестко сказал Галатинов.– Я бы хотел, чтобы вы, господа, покинули нас.

– Да. Но, пожалуй, именно вы будете тем, кто покинет этот пик– ник. Что за прекрасная семья.

– Дмитрий! – крикнул генерал.– Дмитрий, сделай предупредительный выстрел над их…

Он повернулся в сторону Дмитрия, и от того, что он увидел, серд– це его схватило, как железными когтями.

Дмитрий стоял от них в пятнадцати метрах и даже не вскинул ружье. Он смотрел в землю, опустив плечи.

– Дмитрий! – опять крикнул Галатинов, но уже знал, что ему не ответят. В горле у него пересохло, и он стиснул похолодевшую руку Елены.

– Спасибо за то, что привез их сюда, товарищ Дмитрий,– сказал ему Щедрин.– Твоя услуга будет отмечена и вознаграждена.

Михаилу, пробиравшемуся через лес за змеем, показалось, что он услышал, как крикнул отец. Сердце у него забилось: наверно, отец про– снулся и позвал его. Ему наверняка попадет. Но змей уже падал, нитка зацепилась за сучковатую верхушку дуба. Потом ветер потянул ее, и змей опять взмыл. Михаил пробился сквозь густую поросль, по мягкой губчатой массе из опавших листьев и мха, и продолжал следить за зме– ем. Еще десять метров, и еще двадцать, тридцать. В волосы вцепились колючки, он вырвался, пригнул голову под колючие ветки и бросил еще камешек пометить дорогу назад.

Змей снизился, попал в ветви ели и, дразня, взлетел опять. Потом стал резко подниматься к голубому небу, и когда Михаил смотрел, как он улетает, на лице его были пятна света и тени.

Кто-то шевельнулся в поросли, ближе чем в десятке метров слева от него.

Он стоял очень спокойно, когда змей набирал скорость и поплыл прочь. Тот, кто пошевелился, сейчас замер. В ожидании.

Послышалось еще движение, справа от мальчика. Тихий хруст под тяжестью, придавившей сухую листву.

Михаил сглотнул слюну. Он хотел позвать мать, но она была слиш– ком далеко, чтобы услышать, а он не хотел шуметь.

Тихо. Только ветер шумит среди деревьев.

Михаил уловил запах животного: резкий звериный запах, вонь суще– ства, дышавшего гнилым мясом. Он чувствовал кого-то – кого-то двоих,– следивших за ним с разных сторон, и подумал, что если он побежит, то они прыгнут на него сзади. Ему сильно хотелось повернуться и с криком бежать сломя голову через лес, но он подавил это желание; далеко ему не убежать. Нет, нет. Галатиновы никогда не убегают, сказал ему од– нажды отец. Михаил почувствовал, как капелька пота стекает по его спине. Звери ожидали, что он предпримет, и они были очень близко.

Он повернулся, на дрожащих ногах, и стал медленно уходить назад, отыскивая дорогу по брошенным им камешкам.

Галатиновы никогда не убегают, подумал Федор. Взглядом он окинул поляну. Михаил. Где Михаил?

– Наша рота была перебита под Ковелем.– Щедрин наклонился впе– ред, руками сжимая луку седла.– Перебита,– повторил он.– Нам приказа– ли бежать через болото на укрепление из колючей проволоки и пулеме– тов. Вы, конечно, помните это?

– Я помню войну,– ответил Галатинов.– Я помню трагедии, шедшие по пятам друг за другом.

– Для вас – трагедия. Для нас – бойня. Конечно, мы подчинялись приказам. Мы верой и правдой служили царю. Как мы могли не подчинить– ся?

– В то время мы все подчинялись одним и тем же приказам.

– Да, подчинялись,– согласился Щедрин.– Но некоторые подчинялись им за счет крови невинных людей. Ваши руки все еще в крови, генерал. Я вижу, как с них капает кровь.

– Посмотрите получше.– Галатинов вызывающе двинулся к человеку, хотя Елена пыталась его удержать.– Моя кровь там есть тоже.

– А-а,– кивнул Щедрин.– Так точно. Но, думаю, ее недостаточно.

Елена открыла рот. Антон вынул из кобуры наган и взвел курок.

– Пусть они убираются! – со слезами на глазах крикнула Лиза.– Пожалуйста, пусть они уберутся отсюда!

Данилов вынул наган и снял предохранитель.

Галатинов встал впереди жены и дочери, глаза его потемнели от гнева.

– Как вы смете поднимать оружие на меня и мою семью? – он поднял трость.– Дьявол вас побери! Уберите наганы!

– У нас есть прокламация для прочтения,– сказал, не смутившись, Щедрин.

Из седельной сумки он вынул свернутый лист бумаги и развернул его.