Час волка

— Я этого и ожидал, иначе вы не смогли бы сбежать. Посмотрим, как долго ты продержишься, прежде чем присоединишься к нему.

— Те, кто вот-вот умрут, приветствуют вас, — саркастически сказал я, подняв руку.

С другой стороны арены из ворот вышел большой темный воин. Он был одет в узкие брюки и сапоги, его обнаженная грудь блестела в свете факелов. Он нес утяжеленную рыболовную сеть и трезубец, оружие древних ретиариев.

Когда он подошел ко мне, я присел, мои пальцы ног коснулись земли. Гладиатор кружил вокруг меня, сдерживая меня ложными атаками трезубца.

— Давай, — отрезал я. 'Что тебя останавливает? Боишься голого человека?

Он усмехнулся и просто начал крутить сеть, как лассо, постоянно расширяющимися, плоскими кругами над своей головой, готовый отпустить и кинуть на меня. Я знал, что лучше не смотреть на сеть и наблюдать за выражением его глаз и его лица.

Вот оно! Доля секунды перед броском. Я пригнулся и откатился от него. Одна из свинцовых гирь врезалась мне в ногу, но сетка промахнулась и упала на пол арены.

Я вскочил и бросился на него прежде, чем он снова смог схватить свою сеть. Он отшатнулся, и на мгновение мне показалось, что я достану его. Но он парировал меня его трезубцем, и мне пришлось пригнуться, чтобы он не нанизал меня на свой трезубец. Он загнал меня в угол.

Я стоял, задыхаясь, не уверенный, что смогу действовать достаточно быстро в следующий раз. И даже если бы мне это удалось, мне пришлось бы уворачиваться от следующей атаки и от следующей. Я подавил желание сесть отдохнуть и позволить ему прикончить меня.

В моей работе на АХ я сражался с подводными лодками и водородными бомбами, рентгеновскими лучами и изменяющими сознание наркотиками, всеми изобретениями, которые только можно вообразить, но это было другим, ужасно другим. Это была война, сведенная к ее примитивному облику, лишенная ее современной сложности. Это заставляло диких зверей драться друг с другом, и это каким-то образом делало это еще более ужасным.

Но я чувствовал, как зверь растет внутри меня, и оскалился на этого гладиатора двадцатого века, как только он собрался для очередной попытки. Я напряг слух, чтобы услышать смертоносный звук кружащейся сети. Я ждал, сгорбившись, мои мышцы напряглись.

Он просто бросил его снова.

Я нырнул, как и раньше, но на этот раз я повернулся и схватил закрученную сеть, прежде чем он успел ее отпустить. Гладиатор бросился на меня, подняв трезубец. Я откинул крутящуюся сеть, надеясь, что это собьет его из равновесия.

Он споткнулся и запутался в сети, которая накрыла его.

Я тут же оказался сверху, решив проявить к нему столько же милосердия, сколько он имел ко мне, когда пошел в атаку. Я повалил его на землю и вырвал трезубец из его руки. Он закричал от ужаса, когда я повернулся, чтобы вонзить трезубец ему в грудь. Все было кончено за секунду. Один раз он вздрогнул, побледнел от смерти, а затем безжизненно упал на землю.

Я стоял, склонившись над телом, опираясь на древко трезубца. Я услышал рычание людей Карака. Я повернулся к скамейкам и увидел Карака на троне. Его лицо было бледным от гнева. Через мгновение я вывал трезубец и подошел к Караку.

Он сразу понял, что я задумал. — Не пытайся, Картер, — крикнул он. «Ты не можешь бросить этот трезубец так далеко, и, кроме того, мои люди убьют тебя».

«Кого волнует, как я умру, Карак? Я мог бы также взять тебя с собой.

«Я всегда думал, что вы, американцы, любители спорта».

«Спорта?» Я провел рукой по кровавой сцене. «Вы считаете это спортивным? Какой в этом смысл, Карак?

Он злорадно рассмеялся. «Меня это забавляет».

— Ты действительно болен, — сказал я с отвращением. «Ты сумасшедший ».

— Не говори мне, кто я. Тебе никогда не приходилось жить здесь, в этой проклятой адской дыре.

«Я начинаю понимать. Ты действительно ненавидишь Аптос.

«Я презираю Аптос». Карак повелительным жестом плотнее завернул одеяло; его глаза были как гранит. «Каждая минута, проведенная здесь, была для меня мучением. Но это скоро закончится.

— Значит, Падра все-таки был прав. Вы продали себя сербам.

'Продал . . Он поднял плечи. — Но не предал. Соглашение с Белградом дало мне деньги и власть, которые мне причитались. Но это также означает, что люди никогда больше не будут мерзнуть, страдать от голода или страха».

С каких это пор правительство держит свое слово? Тебя обманывают, Карак.

'Нет. Я не буду тебя слушать. Мои люди будут счастливы.

— Они пришли сюда не для того, чтобы быть счастливыми, Карак. Они пришли сюда, чтобы стать свободными.

'Свободными?'- Карак действительно плакал от смеха. «Аптос всю мою жизнь был леденящей душу тюрьмой. Только смерть приносит сюда свободу. Он хлопнул в ладоши, сигнализируя о другом гладиаторе. «Вот почему я так люблю игры. Я последний освободитель своего народа. Теперь сражайся и будешь свободен, Картер.