Час волка

Все, кроме двоих, с воплями пустились в бегство. Один солдат, потеряв голову, побежал к кромке крыши и с воплем полетел вниз. Второй гестаповец, герой из дурачков, поднял маузер. Гипноз сверкающего взгляда зеленых глаз задержал его на полсекунды, и этого было достаточно. Зверь разорвал когтями его лицо; убегающие в ужасе солдаты услыхали предсмертный вопль гестаповца. Двое упали. Майкл, пробегая мимо них, увидел, что один — мальчишка лет семнадцати — с гримасой ужаса на лице тянулся к винтовке. «Мальчишка, — подумал Майкл, — развращенный винтовкой в руках и гитлеровской книгой "Майн кампф"!» Майкл походя прокусил ему кисть, чтобы лишить его возможности баловаться оружием. Мальчишка заорал и замахал руками. Майкл отвернулся и спокойно погнался по крыше за другими.

Один из солдат обернулся и выстрелил; пуля отскочила от камня слева от Майкла. Тогда Майкл догнал его и отбросил как чучело. Он увидел, что группа солдат пыталась закрыть дверь за собой на задвижку, но последний из них застрял, и его затаскивали внутрь. Майкл нагнул голову и ринулся вперед.

Он прыгнул, и дверь рухнула под натиском его тела. Солдаты покатились вниз по лестнице. Майкл настиг их и рвал когтями и клыками без разбора.

Когда он выскочил в фойе партера, из зала в смятении валила толпа обезумевших зрителей. Майкл проскочил прыжком последние шесть ступенек и чуть не врезался в бородатого аристократа, глаза у которого выскочили на лоб, а на передней части брюк появилось мокрое пятно. Толпа в панике разбегалась.

Майкл бежал, мощь и вдохновение пели в его крови. Сердце работало ровно, легкие мощно качали воздух, мышцы и жилы работали как стальные пружины. Он выскочил на улицу, с ходу перемахнул через чуть не наехавшую на него машину и понесся дальше через авеню д'Опера.

— Боже мой! — вскричал Мышонок, когда «ситроен» остановился, заскрежетав тормозами перед промелькнувшей черной фигурой. Он посмотрел на Габи. — Что это такое?

— Я не знаю.

Она выглядела подавленной, ее мозги словно заржавели. Она посмотрела на толпу, вытекающую из здания театра, где было много немецких офицеров, и скомандовала:

— Едем!

Мышонок нажал на акселератор, развернул машину и рванул прочь, салютуя свое отбытие черными выхлопами и треском.

Глава 9

Около двух часов ночи Камилла услышала стук в дверь. Встревоженная, она села на постели, достала из-под подушки «вальтер». Стук стал настойчивее. Это не гестапо, решила она, те стучат колотушками, а не пальцами.

Засветив керосиновую лампу и с пистолетом в руке, она пошла в своем длинном белом халате открывать дверь. В коридоре она едва не наткнулась на Мышонка. Тот стоял настороженный, с широко раскрытыми испуганными глазами. Она приложила палец к губам, когда Мышонок попытался заговорить, и прошла мимо него к двери. «Ну и чертова суета!» — подумала она гневно. Только двадцать минут назад она угомонила эту убитую горем девку. Дурак англичанин умудрился погубить Адама и погибнуть сам, а теперь она не знает, что делать с этим нацистом. Только чудо могло спасти положение, а от Жанны д'Арк остались одни воспоминания.

— Кто там? — спросила Камилла, пытаясь говорить сонным голосом. Сердце ее билось, палец лежал на спусковом крючке.

— Зеленоглазый, — сказал человек по ту сторону двери.

Никогда дверь в Париже не открывалась так быстро.

Там стоял Майкл; у него был усталый вид, лицо покрыто щетиной. На нем были плисовые брюки двумя размерами меньше нужного, белая рубашка на толстяка и носки — ботинок не было. Он прошел мимо Камиллы, которая стояла с открытым ртом. Мышонок издал какой-то глухой звук. Майкл тихо закрыл за собой дверь и запер ее.

— Миссия, — сказал он, — завершена.

— О! — выдохнул кто-то.

В дверях спальни возникла Габи, с бледным лицом и красными кругами под глазами. На ней все еще было изрядно помятое синее платье.

— Ты же… умер. Я видела, как ты проглотил капсулу.

— Она не подействовала, — ответил Майкл.

Мышцы его ныли, и в голове была тупая боль — как всегда, после обратного превращения. Он подошел к баку с водой в кухне и сполоснул лицо, взял яблоко и вонзил в него зубы. Камилла, Габи и Мышонок следовали за ним как тени.

— Я получил нужные сведения, — сказал он, вгрызаясь в яблоко. Ему нужно было очистить рот от крови. — Но их недостаточно. — Он посмотрел на Камиллу; его зеленые глаза сверкали в свете лампы. — Я обещал Мышонку отвезти его в Берлин. Мне тоже необходимо туда попасть. Вы нам поможете?

— Девушка видела, что тебя окружили наци, — сказала Камилла. — Если капсула не сработала, как же ты удрал от них?

Ее глаза сузились. Было невозможно себе представить, как этот человек оказался здесь. Просто невозможно.

Он смотрел на нее не мигая.

— Просто я оказался быстрее.

Она пыталась было заговорить, но не знала, что сказать.

Куда девалась его одежда, которая была на нем, когда он шел в Оперу? Она взглянула на его украденные брюки и рубашку.

— Мне пришлось переодеться, — сказал он тихим и успокаивающим голосом. — За мной гнались немцы. Я снял одежду с веревки, где она сушилась.