Час волка

Оглянувшись, Майкл увидел, как Габи открыла багажник и достала из него коричневый саквояж. Затем закрыла багажник и гаражную дверь. Один из встречавших запер гаражную и положил ключ в карман.

— Будьте добры, поскорее, — вежливо, но твердо поторопил Майкла седовласый.

Каблуки Майкла громко стучали по брусчатке. Ставни окон были закрыты. Майкл последовал за стариком через калитку с решеткой в розарий и далее — в дверцу голубого домика. Они прошли на второй этаж по узкому коридору и гулкой лестнице. Открылась дверь, и седой предложил им войти. Майкл, вошел в комнату с ветхим ковром на полу. Пахло хлебом и жареным луком.

— Добро пожаловать, — сказал кто-то.

Майкл увидел перед собой тощую старушку с седыми волосами, гладко зачесанными назад. За ее круглыми очками виднелись острые карие глаза, которые вбирали все и ничего не выдавали, прячась за сеточку морщин. Она улыбнулась, обнажив зубы цвета спитого чая.

— Снимите вашу одежду, пожалуйста.

— Мою… одежду?

— Да, этот проклятый мундир. Снимите его.

Вошла Габи с мужчиной, закрывавшим гараж. Старуха посмотрела на нее; ее лицо вытянулось.

— Мы ожидали двоих мужчин.

— Все в порядке, — сказал Майкл. — Маккеррен…

— Никаких имен, — резко возразила старуха. — Haw сказали, что будут двое мужчин. Водитель и пассажир. Почему это не так? — Ее глаза, черные, как дуло винтовки, смотрели на Габи.

— Планы изменились, — сказала Габи. — Я решила…

— Измененные планы — испорченные планы. Кто ты такая, чтобы решать?

— Я сказал, что все в порядке, — повторил Майкл.

Теперь огонь ее глаз был устремлен на него. Двое мужчин стояли у него за спиной. Майкл был уверен, что они вооружены. Один — справа, другой — слева. Каждому локтем в лицо, если они вытащат пистолеты.

— Я ручаюсь за нее, — сказал Майкл.

— А кто поручится за тебя, зеленоглазый? — спросила старуха. — Это непрофессионально. — Ее взгляд переходил от Майкла к Габи, затем замер на девушке. — А! — решила она. — Ты его любишь, да?

— Конечно нет! — Лицо Габи залилось краской.

— Ну, возможно, сегодня это называется по-другому. — Она снова улыбнулась. — Любовь — всегда любовь. А тебе, зеленоглазый, я сказала сбросить этот поганый мундир!

— Я предпочитаю, чтобы меня пристрелили в штанах.

Старуха хрипло рассмеялась.

— По-моему, ты не из тех, кто в основном стреляет без штанов. — Она махнула рукой. — Раздевайся. Никто никого не собирается убивать. По крайней мере, сегодня.

Майкл снял китель. Один из мужчин принял его и начал отрывать подкладку. Другой взял у Габи саквояж, поставил на стол и открыл. Он перебирал одежду, которая лежала в нем. Старуха оторвала медаль за Сталинград с груди кителя и стала рассматривать ее при свете лампы.

— Эта дрянь не обманет даже слепого медника! — заявила она с презрительным смехом.

— Эта медаль настоящая, — сухо заметила Габи.

— Да? А откуда это тебе известно, красотка?

— Известно, — сказала Габи. — Известно потому, что я сняла ее с трупа, после того как перерезала ему глотку.

— Что ж, неплохо для тебя. — Старуха отложила медаль в сторону. — Худо для того. Ты тоже раздевайся, красотка. Скорее, мне некогда.

Майкл разделся до белья, то же сделала Габи.

— Ты — волосатый молодец, — заметила старуха. — Что за зверь был у тебя папашей? — Она кивнула одному из двоих мужчин: — Принеси ему одежду и ботинки. — Старуха взяла пистолет Майкла и понюхала дуло. Она сморщила нос, учуяв запах недавнего выстрела. — Значит, по дороге что-то было?

— Небольшие неприятности, — ответил Майкл.

— Подробностей не нужно. — Она завела карманные часы и увидела капсулу с цианидом. Закрыв крышку, она вернула часы Майклу. — Возьми, могут пригодиться. По нынешним временам хорошо знать точное время.

Седовласый вернулся с одеждой и парой черных ботинок.

— Ваши размеры нам передали по радио, — сказала старуха. — Но мы ожидали двоих мужчин. Ты, кажется, привезла свою одежду с собой. Весьма предусмотрительно. У нас нет для вас гражданских документов. Их слишком легко проследить в городе. Если кого из вас поймают… — Она глянула на Майкла жестким взглядом. — Вы знаете, какое сейчас время.

Майкл понимающе кивнул.

— Вашу военную форму и машину вы больше не увидите. Вам дадут велосипеды. Если вдруг понадобится машина, мы поговорим об этом. У нас мало денег, но много друзей. Называйте меня Камиллой. Вы будете говорить только со мной. Оставьте при себе пистолет. Здесь его добыть нелегко. — Она несколько секунд смотрела на Габи, оценивая ее, затем снова обратилась к Майклу: — Похоже, в этом деле у вас достаточно опыта. Я не хочу ничего знать о вас и о ваших делах. Важно одно — от того, насколько вы умны, в Париже зависят жизни многих людей. Мы, как умеем, поможем вам, но, если вас поймают, мы вас не знаем. Это понятно?

— Понятно, — ответил Майкл.

— Хорошо. Если вы хотите отдохнуть, ваша комната — прямо. — Камилла показала на коридор. — Я только что сварила луковый суп. Милости просим.

Майкл взял свою одежду, а Габи — саквояж.

Камилла сказала:

— Детки, ведите себя хорошо, — и направилась на кухню, где на чугунке кипел котелок с луковым супом.