Час волка

— Не валяйте дурака. — Стронберг ухватил его за руку. — Вам очень повезло, что, проведя столько времени среди всей этой грязи и заразы, вы не подхватили дизентерию, тиф и бубонную чуму.

Стронберг воткнул иглу, и Майкл ничего не мог с этим поделать.

— А кто меня вымыл?

— Я ополоснула тебя из шланга, — сказала Чесна.

— Спасибо.

Она пожала плечами:

— Я не хотела, чтобы ты перезаразил моих людей.

— Они здорово справились с работой. Я в большом долгу перед ними. — Он вспомнил запах крови на лесной дороге. — А кого ранили?

— Айснера. В руку. — Она нахмурилась. — Постой, а откуда ты знаешь, что кто-то ранен?

Майкл не знал, что ответить. «И правда, откуда я это знаю?»

— Я не знал наверняка, — сказал он. — Просто там так много стреляли.

— Да. — Чесна пристально разглядывала его. — Нам повезло, что обошлось без потерь. А теперь, может быть, ты все-таки расскажешь, почему ты отказался ехать с Бауманом и как потом набрел на лагерь, ведь это больше восьми миль от Фалькенхаузена. Ты что, бежал? И вообще, как ты нас нашел?

— Как там Лазарь? — спросил Майкл уходя от ответа. — Мой друг. У него все в порядке?

Чесна кивнула.

— Он привел с собой целую армию вшей. Пришлось обрить его наголо, но он сказал, что убьет всякого, кто прикоснется к его бороде. Он в более тяжелом состоянии, чем ты, но жить будет. — Она удивленно вскинула светлые брови. — Так ты все же расскажешь мне, как ты нас нашел?

Майкл припомнил, как спорили Чесна с Бауманом той ночью, выходя из палатки на поляне.

— На меня тогда что-то нашло, — объяснил он. — Я погнался за майором Кролле. Смутно припоминаю, что было потом.

— Ты его убил?

— Он… о нем позаботились.

— Продолжай.

— Я взял мотоцикл Кролле. На нем я выехал за ворота. Пуля, наверное, пробила бензобак, и мне удалось проехать всего несколько миль. Я бросил мотоцикл и шел пешком через лес. Потом я заметил свет ваших фонариков и вышел на него.

Редкостная чушь, думал про себя Майкл, но это было первое, что пришло ему в голову.

Чесна помолчала, не переставая пристально разглядывать его, а потом заговорила снова:

— Один из наших людей следил за дорогой. Он не видел там никакого мотоцикла.

— Я ехал не по дороге. Я сразу же свернул в лес.

— И ты запросто нашел наш лагерь? Ночью, в лесу? Ты сразу же вышел на него. А ведь никому из нацистов не удалось нас выследить.

— Наверное, это так. Ведь я же добрался сюда, правда? — Он болезненно улыбнулся. — Считай, что это судьба.

— Я думаю, — сказала Чесна, — что ты снова решил представить себя бойскаутом. — Пока доктор Стронберг готовил шприц для второго укола, она подошла поближе к кровати. — Если бы я не была уверена в том, что ты, барон, на нашей стороне, у меня возникли бы весьма серьезные опасения на твой счет. Победить вышедшего на охоту Гарри Сэндлера — это одно, но вот пройти в твоем тогдашнем состоянии восемь миль, ночью, через лес и разыскать наш лагерь — должна сказать, прекрасно замаскированный — это уже нечто совсем иное.

— Я способный. И только потому я здесь. — Он вздрогнул и поморщился, почувствовав укол.

— Быть настолько способным не дано никому, барон. В тебе есть что-то… нечто необычное.

— Об этом можно поспорить. — Его голос приобрел оттенок притворного раздражения, но Чесна видела, что он просто хочет уклониться от ответа. — Самолет готов?

— Он всегда готов.

Чесна решила какое-то время не затрагивать эту тему, но была твердо уверена, что он что-то тщательно скрывает, и ей хотелось узнать, что именно.

— Хорошо. Когда мы вылетаем?

— Никаких путешествий, — решительно сказал Стронберг. Он захлопнул саквояж. — По крайней мере, в ближайшие две недели. Ваше тело истощено и изранено. Нормальный человек, без вашей десантно-диверсионной подготовки, давно сыграл бы в ящик.

— Доктор, — обратился к нему Майкл, — огромное вам спасибо за внимание и заботу. А теперь не могли бы вы оставить нас наедине?

— Он прав, — сказала Чесна. — Ты слишком слаб для того, чтобы куда-то отправляться. Считай, что твоя миссия завершена.

— Так вот, оказывается, для чего ты меня вытащила оттуда? Чтобы объявить мне, что я инвалид?

— Нет. Чтобы ты не подвел остальных. Пока ты сидел в камере, полковник Блок закрыл «Рейхкронен». Судя по дошедшей до меня информации, он допросил всех служащих и изучил их досье. Отель до сих пор обыскивают — комнату за комнатой. Мы вытащили тебя из Фалькенхаузена потому, что Бауман предупредил, что на следующее утро Блок планировал начать пытать тебя. Еще четыре часа — и катетер тебе бы уже не понадобился.

— Понятно. — По сравнению с таким сообщением возможность остаться без ноги начинала казаться ему просто мелкой неприятностью.

Доктор Стронберг уже направлялся к двери, но, словно вспомнив о чем-то, задержался и сказал:

— Какое у вас необычное родимое пятно. За свою практику я не встречал ничего подобного.

— Родимое пятно? — переспросил Майкл. — Какое?

Этот вопрос, похоже, озадачил Стронберга.

— Под левой рукой, разумеется.