Час скитаний

На стоянке виднелось несколько машин. Да, среди здешних посетителей встречались те, кто имел колёса. Но сейчас здесь были только машины бойцов отряда. Среди них – тонированная, заниженная наподобие гоночной машины «Приора», с настолько низким клиренсом, что почти царапала брюхом асфальт. Чья она, Младший ещё не знал. А японский джип принадлежал лейтенанту по кличке Режиссёр. Старшина Богодул частенько приезжал с шиком на чёрном «мерсе». Но это было нанятое такси. Таксист-грузин, конечно, уже уехал. Вот грязно-серая «девятка» без бампера и с одной галогенной фарой – это Быка. Из всех дверей в этом дребезжащем рыдване открывались нормально от силы две. Развалюха постоянно требовала ремонта и скоро явно займёт место на кладбище рядом с СТО. Но Бык пытался всеми силами оттянуть этот момент, иногда полдня ковыряясь в ней, когда не было денег на специалиста. Всё, лишь бы чувствовать себя конкретным. Бык говаривал, что «с тачкой девки хорошо снимаются, особенно если ещё орешки к пиву купить».

Обычно многие бойцы из их роты в выходные тусовались в баре «Каламбур» в подвале на улице с говорящим названием Наличная. Богодул называл тот бар «Бурый кал». Но сегодня они все здесь, даже те, кто чаще зависает в других местах. Потому что Молчун их всех пригласил. Потому что они, братушки, блин, будут пить за его счет. Ведь новенький будет проставляться. У него повышение.

Век бы их не видеть. Но куда деваться?

* * *

– Заходи, Саня! Штрафную пей, – помахал ему Чёрный, который вышел встретить Молчуна вместе с Андрюхой и Режиссёром, непосредственным боссом. Эти не только руки ему пожали, но и приобняли, типа кореша-не-разлей-вода. Остальные уже расселись в зале и задниц от стульев не отрывали, разве что помахали и поприветствовали пьяными сиплыми голосами. Проходя мимо, он пожимал всем руки.

У некоторых сегодня выходной или отгул, вот и квасят тут, кажись, с самого полудня. А его угощением хотят догнаться. Но остальные пришли недавно. Как раз к началу торжества.

«Будем гудеть», – как они говорили.

Именно с общественными насекомыми у Младшего ассоциировались такие пьянки. Только не с пчёлами. А с кем-то менее симпатичным, типа тараканов. Хоть те и не жужжат.

– Прикол зацените! – продолжил кто-то прерванный его появлением разговор. – Она была ТАКАЯ шлюха, что её из борделя выгнали. За аморалку… ха-ха-ха.

Один из молодых новобранцев, чьего имени Младший ещё не знал, смачно рыгнул, его сразу встряхнули как грушу, чтоб не портил аппетит. Намекнули, что ещё раз – и вылетит. Хотя «старикам» такое поведение позволялось.

Официантки принесли первую перемену блюд. Имелся ещё стол с закусками, которые каждый мог подкладывать себе сам. Стол вроде шведского, но назывался боярский, потому что шведы, мол, все извращенцы и называть в их честь стол не следует. Много чести… Там всё было русское, выбор кушаний, по нынешним временам, довольно щедрый: салат, который называли «оливье», селёдка под шубой, картошка-пюрешка с рыбными котлетами, пироги с разными начинками, ягодный напиток морс, несколько сортов пива… его варили тут же, на острове, хотя самое лучшее привозили на кораблях. В основном меню – рыбное. Мясо дорого, зато рыбы в городе почти всегда навалом. Круглый год доступны консервы и соленая сельдь. Тут хоть и не бомжатник, но самая элитная публика редко заходит, обедает в ресторане при казино или прямо в Небоскрёбе. А вот варёных раков на столе не было. В голодные годы скитаний Младший ел их в сезон часто (иногда это была единственная его еда), и теперь он не хотел даже смотреть, как их едят другие.

Начиная с конца весны, в Питере часто готовили корюшку. В основном жарили, просто обваляв в муке, но иногда можно было встретить и маринованную. Ещё из неё варилась вкусная уха. Хотя уху варили из любой рыбы. Изредка случались и другие морепродукты, и даже икра.

Слышался смех и звон посуды. Посуда при таком обращении иногда билась, и Младший заволновался, как бы ему, как устроителю вечера, не пришлось за это платить. Но повлиять не мог.