Час Самайна

— Глеб Иванович приказал ей уйти, — произнес сопро­вождающий неестественным, деревянным голосом, пропуская Женю к двери. Человек в форме послушно открыл ее ключом.

— Постой, Семен! Ты что, не в себе?! — возразил второй, сверля Женю глазами. Она поняла, что не сможет его нейтра­лизовать, — это потребовало бы слишком много энергии.

— Пусть пока подождет! Я позвоню и выясню обстанов­ку, — сказал человек в штатском, скрываясь в глубине ком­наты.

— Семен, они не выполняют приказ Бокия. Заставь их! — приказала Женя.

Семен схватил своего товарища, в нерешительности стоя­щего у открытой двери, и втолкнул его в караулку, где человек в штатском крутил ручку телефона.

— Не отпускай их в течение часа! — приказала Женя, вы­ходя за ворота.

Семен с решительным видом, зажав пистолет в руке, остал­ся караулить дверь.

Оказавшись снаружи, она пошла быстрым шагом, потом перешла на бег. Она пробиралась лесом, едва видимыми тро­пинками, незаметно забираясь вглубь. По шоссе Женя идти не могла — погоня, если будет организована, направится туда в первую очередь. До нее донесся выстрел, за ним другой — видно, Семен выполнял приказание Жени со всей серьезно­стью, на которую был способен.

Быстро стемнело. Ей вспомнился родной Ленинград, где весной в это время ночь уже начинала отступать, чтобы в июне перейти в знаменитые «белые ночи». Тропинки становились все уже, все незаметнее, а лесная чаща — все гуще и темнее. Вскоре Женя могла лишь медленно идти, почти на ощупь, и поняла, что окончательно заблудилась. Кроме темноты до­нимала прохлада, которая ночью грозила превратиться в «со­бачий» холод. Положение было безвыходным: идти в темноте невозможно, а оставаться на месте означало замерзнуть. Кричать и звать на помощь она не решалась, опасаясь погони, хотя люди могли быть совсем рядом.

Еще два часа она, смертельно уставшая, пробиралась в пол­ной темноте на ощупь. Ей было ужасно холодно и безумно хотелось крепкого горячего чаю. Внезапно позади Женя услы­шала шорох, словно кто-то двигался по ее следу, и увидела два горящих зеленых глаза.

«Волк! Волки!» — подумала она, и в памяти всплыли жуткие рассказы о волках-людоедах.

Зверь был уже рядом, и Женя, дико закричав, вскарабкалась на ближайшее дерево. И только оказавшись наверху, удиви­лась своей прыти. Волк подбежал к дереву и... залаял. Женя разозлилась на себя за трусость и попробовала сломать бли­жайшую ветку, чтобы отогнать собаку, но ветка оказалась слишком толстой и не поддавалась. Послышались шаги, по­явилась темная фигура.

— Интересно, что за белку загнал Смелый?! — иронически сказал человек, подходя к дереву.

— Я не белка! Уберите собаку!

— Смелый, фу! Молчать! Слезайте! — приказал мужчина, и оказалось, что слезть гораздо сложнее, чем забраться. Нако­нец, ободрав руки, Женя сползла с дерева.

— Вам повезло! — сказал мужчина. Он был в брезентовой куртке и с ружьем за плечами. — В Подмосковье опять по­явились волки, давно их столько не было. Еще не было случаев нападения на людей, но никто не бродит ночью по лесу без оружия. Вы могли бы открыть печальную статистику. Держи­тесь за мной, проще будет идти. Не бойтесь потеряться, Сме­лый мигом вас разыщет!

И мужчина, нимало не удивившись, что встретил ночью в лесу одинокую женщину, не расспрашивая ни о чем, зашагал вперед. Женя последовала за ним, размышляя о столь стран­ном поведении мужчины. То, что он ни о чем не спросил, наводило на печальные мысли, что он знает, почему она оказа­лась в лесу. Бежать было бесполезно, недаром он упомянул о своем псе. Воспользоваться силой внушения Женя не мог­ла — мешала темнота, но самое главное, у нее не было уверен­ности, что удастся его подчинить своей воле. При проведении сеанса внушения необходимо безгранично верить, что это должно получиться — малейшая тень сомнения сводит на нет все усилия и техники. Недаром у нее мгновенный гипноз по­лучался только в безвыходной ситуации, когда другого пути не было — тогда она полностью концентрировалась на вну­шении. Обычно, изучая механизм внушения, она проводила опыты в полутемной комнате с блестящими предметами или метрономом, отвлекающими внимание внушаемого.

Сейчас, после трехчасовых блужданий по темному лесу, Женя была измотана и не имела сил для сопротивления. Муж­чина шел быстро, не оборачиваясь, а собака всякий раз угро­жающе ворчала, когда она начинала отставать, тем самым заставляя ускорить шаг. Они вышли к знакомой даче, и Женя ничуть этому не удивилась, испытывая лишь апатию. Они вошли под недружелюбными взглядами охранников, еле удер­живающихся от высказываний по поводу позора, который им пришлось пережить по ее милости.