Час рыси

Кречет добежал до угла, встал на четвереньки и осторожно выглянул из-за покрытого талым снегом забора. Если его и заметят люди в приближающейся машине, то легкомысленно решат, что это мелькнула голова осматривающейся собаки или что за ними подсматривает мальчишка, дачный воришка.

Обратно Кречет бежал много быстрее. Лицо его отражало целую бурю эмоций: радость, удивление, настороженность...

— "Жигуль"! — воскликнул Кречет, останавливаясь и тяжело дыша. — Свернул на соседнюю улочку, туда, где котовская дача!

— Пошли! — Акела заледенел лицом, нахмурился, весь подобрался, словно тигр перед прыжком. — Я иду первым, вы оба сзади... Кречет! Ты куда?!

— "Клин" оставил в джипе, пойду возьму.

— Хер с ним, с «клином»! У тебя пистолет с собой, и ладно. Пошли быстро, блицкриг лучше, чем еще одна погоня. Да и, скорее всего, это совпадение. Не мог Костя сюда сейчас приехать, слишком бы это было здорово. Приперлись какие-нибудь случайные дачники, а мы напрягаемся!... Пошли быстро! За мной...

Скворцова Акела узнал сразу, как только увидел. Узнал он и Раису Сергеевну, хотя на фотографиях Костина мамаша выглядела гораздо старше. Акела лишь скользнул взглядом по ладной женской фигуре и снова сосредоточил визуальный контроль на Скворцове. Вся одежда Виктора была перепачкана, доминировали засохшие бурые пятна. Акела хорошо знал, что это не следы пролитого вина. Любые эмоции, мешающие сосредоточиться на текущем моменте, многочисленные вопросы, будоражащие мозг, он могучим волевым усилием отогнал прочь и стал спокоен, как канатоходец без страховки над пропастью. Редко кому неоднократно уже помянутая бранным словом Фортуна позволяет себя оттрахать. А вот Акела удостоился великой чести — богиня сама раздвинула ноги, нельзя обманывать ее ожидания!

— Эй, соседи! — Его голос не дрогнул.

Виктор и женщина обернулись. Опытный глаз Акелы сразу отметил, что Скворцова сегодня много раз били по лицу, и били сильно.

— Соседи, дачу не продаете? — Он выкрикнул первое, что пришло в голову. Всегда лучше сопровождать жест словом, авось и не заметят, как рука погружается в карман, как копошатся в нем пальцы, нащупывая рукоятку пистолета.

— Дача не продается, — ответила бесцветным голосом женщина.

Акела был уже рядом, в шаге от Скворцова. За его спиной хрустел снег под ногами Кречета и Ястреба. Ломать далее комедию было бессмысленно.

Акела выхватил пистолет, навел его на Виктора. У Скворцова забегали глаза, дрогнула челюсть. Подоспели Кречет и Ястреб, тоже с пистолетами наизготове. Акела почувствовал себя увереннее: что греха таить, подсознательно он если и не побаивался Скворцова, то опасался его не на шутку.

— Обыщите! — рявкнул он.

Кречет послушно спрятал оружие в карман, умело пробежался ладонями по ногам, рукам и туловищу Виктора.

Скворцов, помогая Кречету проводить обыск, застыл в позе «руки вверх». Казалось, он хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал. Выглядел парень как полный лох, случайный посетитель зоопарка, ненароком угодивший в клетку с тиграми и теперь покорно ожидающий, когда его съедят живьем.

— Сделано, Акела. Он пустой. — Кречет снова вынул из кармана пистолет и вопросительно взглянул на Акелу.

— А меня вы тоже будете обыскивать? — еле слышно спросила бледная испуганная женщина, про которую все забыли.

Акела задумчиво взглянул в ее сторону.

— Вы мать Кости Поварова?

— Да, я его мама.

— Раиса... — Акела запнулся.

— Сергеевна. Раиса Сергеевна, — подсказала она.

— Может быть, вы мне скажете, где сейчас ваш сын? — Уже задавая вопрос, Акела понял, что допустил непростительную глупость. Ястреб за его спиной не сдержался и многозначительно хмыкнул. Кречет тоже невольно улыбнулся: мол, допрашивая подозреваемых в соучастии, сразу все карты не раскрывают. Допрос — это уже не шахматная партия, допрос больше похож на покер с крупными ставками. К чему мамашке знать раньше времени, что Костя еще не найден?