Час рыси

Уверенность, что звонить экс-полковнику все же придется (а значит, придется расколоться на предмет целей и причин погони), возникла после того, как бандитская тачка резко оторвалась на перекрестке от железного коня Шопова. Бандит проскочил на красный, рискнул и выиграл — скрылся за углом и впервые за все время преследования пропал из виду.

Палец Акелы уже нажимал цифры памятного номера, когда светофор мигнул желтым, и сзади нетерпеливо дал гудок особо нервный чайник, а впереди тронулась с места «Волга» цвета «мокрый асфальт». Акела отложил телефон, тронул машину с места, завернул за угол...

Автомобиль Лысого (точнее, то, что от него осталось) находился (или правильнее — находилось) метрах в ста пятидесяти от перекрестка. Судьба сыграла с Лысым последнюю в его жизни злую шутку, сдублировав ситуацию начала гонки — встречу на высоких скоростях легковушки и грузовика. Только на сей раз из дворика выезжал грузовик, а навстречу ему по магистрали неслась легковушка. Как и в первом случае, они пытались разминуться, но, видать, не судьба (или опять же правильнее сказать: «но такова, видать, была их судьба»). Разминуться не получилось, врезались «нос в нос». Шофер грузовика, в отличие от самого грузовика, не пострадал, а вот Лысому рулевое колесо переломало ребра, вдобавок его машину швырнуло на встречную полосу, ударило о бок красавицы «Вольво», протащило еще метров двадцать на боку по асфальту и кинуло на фонарный столб. Узнать про искореженный фонарь Лысому было не суждено. Он умер сразу после первого удара о груженный битым кирпичом грузовик.

Как тут еще раз не помянуть стерву Фортуну! И минуты не прошло с момента, когда сигнал чайника заставил Акелу прекратить набор семи заветных цифр номера господина отставного полковника! Акела фактически смирился уже с почти проигрышем, почти «всухую». Но именно «почти»! Да, он, Антон Александрович Шопов, всего минуту назад готов был признать, что своими силами не справился с возникшей проблемой и готов был доказать Евграфову задним числом целесообразность включения в узкий кружок посвященных (посвященных в безумную идею Хозяина клонировать полуживую супругу) опытного, проверенного и надежного господина полковника. Причем включение это минуту назад было на редкость своевременно. Вышло бы так, что Шопов не сдает дела более опытному сотруднику, а подключает его к работе в соответствии с ленинской формулировкой «вчера было рано, завтра будет поздно». Под «сухим проигрышем» Антон Александрович разумел отсутствие в его самостоятельной поисково-розыскной работе конкретных результатов в виде пропавших денег или исчезнувшего Кости. Под «почти проигрышем» он подразумевал все же оставшуюся за ним пусть зыбкую, но реальную возможность отыграться. Ведь настоящий, прожженный игрок покидает казино отнюдь не в тот момент, когда проигрался в пух, спустил все до последнего цента. Настоящий игрок уходит после того, как крупье перестает верить в его липовые долговые расписки.

Смерть Лысого перечеркнула все планы, обесценила хитроумные расчеты, убила последние надежды. Словечко «почти» сразу стало неактуально. Шопов проиграл. Окончательно и бесповоротно.

А ведь грамотная была мысль — хорошенько разворошить, обшмонать гнездышко Скворцова. Ведь что на сегодняшний день он знает о Скворцове? Так, ерунду. Анкетные данные, адрес, внешний вид, и все! Хороший обыск мог бы дать результат в виде дополнительной информации: одна-единственная записная книжка с телефонами друзей и знакомых — уже много. Хотя кто его знает, вдруг он озаботился и уничтожил все, что может способствовать хорошей ищейке взять след? Так это или не так, гадать сейчас бессмысленно. В ближайшие сутки в квартиру к Скворцову не сунешься. Рядом с его домом произошло убийство на глазах у множества свидетелей, и в эти минуты в парадном Виктора суетится целая толпа ментов, да еще, наверное, и журналюги набежали, телевидение, всякое там «Времечко», «Сегоднячко», «Хроничка убийствушек», «Криминальчик», «Беспредельчик»... Полный абзац! Облом! Сидишь в центре города в «Мерседесе» и ломаешь голову на тему, как «пойти туда, не знаю куда, и добыть три украденных „лимона“ вкупе с вором и его приспешником-убийцей».

Так или примерно так рассуждал Акела, слушая телефонную трель изящного переговорного устройства в своей неожиданно ослабевшей руке и боясь ответить на звонок. Если это Евграфов, что он скажет? И все же он решился ответить. Погибать, так лучше сразу.

— Але, Шопов слушает.

— Акела, это Ястреб говорит.

— Ну?

— Я тут рядом, вижу и твой «мерс» на обочине, и раздолбанную лайбу нашего друга.

— И что с того?

— Акела, я все секу, во все врубаюсь. Если тебе, хозяин, крышка, то и мне рикошетом звездец.

— Спасибо, утешил.

— Я вот чего думаю... А не съездить ли нам на дачу к Костику?

— Ты дурак, да? Тут такие крутые дела творятся, а он, по-твоему, на дачке сидит и нас дожидается? Если бы еще утром... А сейчас смысла не вижу.