Час расплаты

Ощущение парения наполнило мое тело, и мне показалось, что я подвешена в пропасти небытия на миллион миль во всех направлениях.

— Эй? — крикнула я, паника сжимала мое сердце и перехватывала дыхание.

— Эй? Привет? Эй? — Мой голос отозвался эхом сотни раз, накладываясь и сливаясь, пока у меня не заболели уши.

Абсолютная тишина снова навалилась на меня, и я повисла там, сопровождаемая только сверлящим стуком моего сердца. Я привлекла огонь к кончикам пальцев, и он вспыхнул ярче, чем я когда-либо видела, мерцая силой в электрическом синем и пылающем алом.

До моих ушей донесся шепот, от которого в груди у меня защемило от страха. Я не была уверена, исходил ли он из моей головы или из бездны, окружающей меня. Что-то подсказывало, что он пришел со звезд сам по себе, почему-то ни женского, ни мужского рода, он просто был.

— Близнец Воздуха, Огня, Воды, Земли, дочь короля, душа-близнец и фейри, рожденная из пепла и огня…пришло время встретиться лицом к лицу с Часом Расплатой.

Чернота, казалось, расступилась, как страница книги, и я оказалась на темной пригородной улице перед горящим домом. Языки пламени взметнулись в воздух, казалось, облизывая само небо. Взволнованная толпа собралась на дороге рядом с двумя огромными пожарными машинами.

Я хотела подойти ближе, мои инстинкты влекли меня к этому дому. Простая мысль перенесла меня в переднюю часть толпы, и мое сердце сжалось, когда пожарный выкрикивал приказы своей команде, качая головой, как будто уже потерял надежду. Страх сжал мою грудь, когда я поняла, чему была свидетелем.

Я моргнула, и наступил рассвет. Толпа разошлась, и осталась только одна пожарная машина. Пламя превратило дом в почерневшую оболочку. Тень переместилась на периферии моего зрения, и я обернулась, чтобы увидеть высокую фигуру, стоящую в конце улицы, со склоненной головой и телом в плаще. На его ладони засиял огонек, и я была уверена, что это звездная пыль. Взмах руки, и магия поглотила его.

До моего слуха донесся детский плач, потом еще один, и мое сердце замерло.

— Сэр! — мужской голос привлек мое внимание к дому, и из-под обломков вышел пожарный со свертком одеял в руках. — Близнецы выжили! Я вытащил их из пепла.

Мое сердце колотилось все сильнее и сильнее, когда я наконец поняла, почему мы не умерли той ночью. Мы были невосприимчивы к огню. Каким бы невероятным это ни казалось, теперь это было ясно как божий день.

Но кто был тот фейри, который стоял в стороне и наблюдал? Укол страха в животе подсказал мне, что это не сулит ничего хорошего. Никто не должен был знать о нас. Мы были Подменышами. Так как же кто-то мог быть там свидетелем той ночи?

«Моя биологическая мать? Отец? Кто еще знал? Они умерли до или после этой ночи?»

— Близнецы, — шепот снова заполнил мою голову. — Дрова горят жарче всего в самом центре огня. Чем с большими трудностями ты сталкиваешься, тем сильнее становишься.

Видение исчезло, и я обнаружила, что стою в кабинете. Мы с Тори сидели на полу вместе, нам было пять, мы были абсолютной копией друг друга. Но у меня на руке был гипс, покрытый каракулями, а у Тори на той же руке был бумажный браслет-цепочка.

— Ничего не получается, — моя приемная мать, миссис Фэрчайлд, тихим голосом обратилась к женщине через стол. — Они невозможны.

Теперь это воспоминание казалось более ярким, как будто я заперла его, похоронила так глубоко, что почти забыла, что это произошло. Юные я и моя сестра подняли головы, услышав, что она говорит.

— Тори ломает каждую игрушку или игру, которую я ей даю, а у Дарси всегда царапины и синяки, как будто она пытается причинить себе боль. На прошлой неделе они пробрались из моего сада к соседке и забрались в домик на дереве ее сына. Это чудо, что Дарси не умерла, когда упала. У меня просто больше не хватает на это нервов.

— Возможно, вы могли бы попытаться… — начал администратор.

— Я устала пытаться, — сказала она, вставая и двигаясь, чтобы поцеловать каждую из нас в голову, прежде чем выйти за дверь.

Я почувствовала рану в своем сердце, которую миссис Фэйрчайлд нанесла много лет назад, снова на мгновение разорвав меня на части. Замешательство, ощущение, что Тори обвилась вокруг меня, неуверенность в том, куда мы пойдем дальше.

Видение снова изменилось, и у меня появилось ужасное чувство, что звезды вот-вот протащат меня через каждый болезненный момент моей жизни. Но следующее, что я увидела, было размытое изображение нас с Тори, стоящих перед десятью разными школами, каждый день отмечающих первое место в каждой из них. В каждом видении мы были старше. Но по мере того, как мы росли, я заметила, что со временем выглядели сильнее, наши глаза твердели, осанка выпрямлялась. Я поняла, что звезды не пытались причинить мне боль. Они показывали мне, как мы были сформированы. Как после каждого отказа и обиды мы поднимали наши подбородки немного выше, строили нашу броню немного толще.