Час расплаты

— Ты только что получил свой приз, — пренебрежительно сказала она.

— Ты бы все равно позволила мне поцеловать тебя! — Я запротестовал.

— Вряд ли, — поддразнила она.

Ее взгляд упал на парня, продававшего яркие палочки сахарной ваты, и я понимающе потянул ее к нему. Я заказал ей одну и бросил парню двадцатку, когда он попросил две ауры, снова уводя Тори, не потрудившись дождаться сдачи.

Тори приподняла бровь, глядя на меня, когда откусила кусочек своей сахарной ваты, которая меняла цвет с розового на голубой и сиреневый, пока она ее держала.

— Зачем ты это сделал? — спросила она меня, оглядываясь на продавца, который улыбался, как будто этот жест только что сделал ему день.

Я пожал плечами.

— Эти деньги для меня ничего не значат, но они делают его счастливым. Почему бы и нет?

— Иии? — подтолкнула она, ее глаза разглядывали меня, как будто ей было чертовски легко меня прочитать.

Я вздохнул.

— И это не повредит моей репутации, если люди будут думать обо мне как о великодушном. Когда однажды я буду заседать в Совете Целестиалов и приму какое-нибудь решение, из-за которого друзья этого парня разозлятся, он будет там и скажет: — Однажды я встретил Калеба Альтаира, он был чертовски порядочным — дал мне восемнадцать долларов чаевых на сахарную вату.

— Вот оно что, — сказала она с довольной ухмылкой, откусывая еще кусочек.

— Это все равно приятно делать, — запротестовал я. — Скрытые мотивы в сторону.

— Конечно, — согласилась она, как будто не соглашалась, а может, и соглашалась, я, черт, не мог сказать, и она уже снова уходила.

Мой Атлас запищал у меня в кармане, и я вытащил его, ухмыляясь электронному письму от семейного адвоката.

— Я подумал, что наверстаю упущенное за всю эту историю с кабинкой поцелуев, — сказал я, протягивая ей электронное письмо, чтобы она посмотрела.

Прочитав это, она приподняла бровь.

— Ты пожертвовал приюту десять тысяч аур? — спросила она, ее губы приоткрылись от удивления.

Усмешка тронула мои губы в предвкушении того, что она сделает дальше, но вместо объятий, слез радости и поцелуев, которые, несомненно, приведут к тому, что я снова верну ее в свою постель сегодня вечером, она нахмурилась на меня.

— Почему? — осторожно спросила она. — Чего именно ты хочешь от меня?

— Я… — Я запустил руку в волосы, не зная, как это могло привести к эффекту, противоположному тому, чего я ожидал. — Я думал, это сделает тебя счастливой.

Тори долго смотрела на меня, вертя сухарную вату между пальцами.

— Знаешь, что мне в тебе нравится, Калеб? — спросила она, как будто задавала мне математическую задачу.

— Все? — Я предложил.

Тори закатила глаза.

— Мне нравится, когда ты не стараешься. Мне не нужно, чтобы ты делал широкие жесты или покупал мне сладости. Я не твоя девушка и не хочу ею быть.

«Ай».

— Так что почему бы тебе просто не приберечь это дерьмо для милой девушки, которой нужны сердечки и цветы, потому мне не нужны. Меня не впечатляет подобное дерьмо.

— Так что же тебя впечатлило бы? — спросил я, нуждаясь в том, чтобы знать больше, чем мне хотелось признавать.

— Я просто хочу, чтобы кто-то заставил мое сердце биться быстрее, — сказала она тихим голосом, который заставил меня придвинуться ближе к ней, когда я посмотрел в ее темные глаза. — Чтобы кто-то смог бросить мне вызов, заставить смеяться и дать отпор моему дерьму. Я хочу, чтобы меня вынудили выйти из моей зоны комфорта, хочу чувствовать взбудораженность, волнение, трепет. Но не только потому, что ты мудак. Потому что я хочу чувствовать себя живой.

— Значит, не так уж много? — поддразнивающе подтвердил я. Эта девушка должно быть станет моей смертью. Я не мог устоять перед этим блеском в ее глазах или вызовом в ее тоне, и я был почти уверен, что она это знала.

— Нет, не много. — Она ухмыльнулась, закончив есть свою сухарную вату, и выпустила вспышку магии огня в ладони, чтобы уничтожить деревянную палочку, вокруг которой вата была обернута.

— Тогда к черту это, идем. — Я схватил ее за руку, и на этот раз не пытался держаться за все милое и невинное, я просто потащил ее через толпу, волоча за собой.

Ярмарка Фей каждый год была одной и той же, и к настоящему времени я уже знал, где можно найти все самое лучшее. Мы петляли между бесчисленным множеством людей, и я потащил Тори дальше, когда она заметила Джеральдину Грас и ее «идиотов-ослов». Она помахала им, но не очень старалась убежать от меня, и я ухмыльнулся про себя, зная, что снова привлек ее внимание.

Тень встала на моем пути, и я нахмурился, когда сам парень-в-шапке положил глаз на мою пару.

— Ты в порядке, chika? — спросил он, схватив Тори за другую руку, чтобы она остановилась и заговорила с ним.

— Да, — радостно сказала она. — Калеб просто показывает мне ярмарку. Где Дарси?

Взгляд парня-в-шапке слегка потемнел, и он пожал плечами.

— Она отшила меня. Оказывается, наше свидание значило для нее не так много, как для меня.

— Кстати, о свиданиях, — громко перебил я. — Мы на самом деле были…

— Что случилось? — Спросила Тори, прерывая меня, и мое раздражение усилилось, когда она решил уделить этому неудачнику свое внимание вместо меня.