Час пробил

— Совершенно справедливо, Маллиген. Пошли-ка к нашим гомерам в буфет, я даже пропустил бы рюмочку сегодня.

Маллиген не смог скрыть удивления и в стремительном броске распахнул дверь.

В тот момент, когда Маллиген зажмурился, осушив стаканчик неразбавленного виски, Элеонора продолжала беседу с Хартом:

— У меня, нет другого выхода. В конце концов речь идет о моей профессиональной добросовестности. Миссис Розалин Лоу понесла немалые расходы, а расследование так и не сдвинулось с места.

— Подумаешь, добросовестность! Что же мне говорить? В городе орудует банда убийц, весьма' изобретательных и даже индустриально оснащенных, а у меня в руках нет версии, похожей хотя бы на вашу, то есть липовой.

Харт сделал последнюю попытку принизить происшедшее в особняке Лоу. Он стер со стола неизвестно как оказавшиеся на нем катышки от ластика и продолжил:

— Стопроцентной раскрываемости не бывает нигде в мире, разве что на острове Бигон — там живут только два человека, так что, есди один будет убит, ничего не останется, как подозревать другого. — Он вздохнул. — Если бы вы знали, как мне все надоело. Вот! — Он провел ребром ладони по выпирающему кадыку. — Делайте что хотите. Жаль, вы не прошли школу полиции. У нас масса финтов. Например, прежде чем назначать по телефону конкретное время встречи с каким-то человеком, лучше найти способ поставить его в известность, что на самом деле встреча произойдет часа на три раньше или позже, и чтобы никто об этом не знал Очень помогает в некоторых деликатных ситуациях. — Харт вспомнил прошедшие годы и подумал, что такое, в общем-то несложное правило могло бы спасти жизнь многим Когда вылетаете?

— Завтра.

— Где остановитесь?

Она назвала отель. Харт посмотрел на Джоунса, который методично подрезал цветы.

— Чудо малый, — сказал он Элеоноре, — может все на свете. Меня хоть четвертуй, я бы ни за что не стал ковыряться с цветами.

Элеонора раскрыла сумку — хотела найти помаду, — заглянула в зеркало и увидела, что Харт сделал Джоунсу знак удалиться. Помощник мгновенно исчез. Харт вел себя необычно: обошел стол, наверное, впервые в жизни дотронулся до цветов в своем кабинете, закатил глаза, наконец приблизился к Элеоноре.

— Когда я был маленьким, мать научила меня поцелую, который при прощании с человеком, уезжающим куда-то далеко, гарантирует его от неприятностей. Разрешите?

Элеонора кивнула и подставила щеку. Харт взял ее голову в ладони, они оказались неожиданно сухими и прохладными. На несколько мгновений глаза их встретились, потом Харт прикоснулся губами поочередно к левой и правой брови Элеоноры, звучно поцеловал в лоб и резко отошел в сторону, тут же став грубоватым и насмешливым Хартом:

— Фирма гарантирует. Теперь вас может уничтожить только прямое попадание атомной бомбы не менее чем в сто килотонн.

«Как бы я ее ни целовал, скоро она допрыгается», — думал Харт, глядя из окна, как Элеонора идет к машине, усаживается, запускает мотор. Тем более что никакого волшебного поцелуя, которому его научила мать, не было. Ему в какой-то миг нестерпимо захотелось поцеловать миссис Уайтлоу, и он придумал такую вот невинную шутку. Конечно, и она поняла это, но… все же ей легче. На прощальный жест Элеоноры капитан не ответил.

Харт был обязан сообщить о состоявшемся разговоре людям сэра Генри, но он этого не сделал. Напротив, решил: если миссис Уайтлоу будет угрожать опасность, он приложит все силы, чтобы отвести ее.

Через несколько часов Элеонора была дома… Чемодан ее всегда раздражал. Она решила взять вместительную дорожную сумку, тем более что не собиралась задерживаться в Италии надолго.

Вечером позвонил Лиджо. Разговор был кратким.

— Вылетаете?

— Завтра буду в Милане.

— Оттуда лучше всего на поезде. Гостиница рядом с вокзалом. Я заказал номер на имя миссис Келли. Позвоню утром.

Спустя час сэр Генри прослушал запись разговора.

— По-моему, приближается последний акт драмы «Розовый бутон», — весело обратился он к Маллигену. — Сам господь не помог бы нам так, как умудрилась миссис сыщица, собравшись в Италию. Здесь она связана с делом Лоу и потому пользуется правом почти неприкосновенности. Как конгрессмен. Риск для нас слишком велик. Здесь! Но в логове мафии, но нежно пожимая, руку гангстеру — заметьте, подозреваемому в покушении на ее подзащитного! — что это, как не попытка частного детектива получить мзду за укрывательство преступника. — Сэр Генри поднял палец и, как дирижер, задающий ритм оркестру, замахал им, скандируя: — Они — должны — лежать — рядом! Оба. И никаких концов. — И уже деловито: — Свяжитесь с нашими в Италии. Узнайте агентурную обстановку, так сказать, с учетом оперативной атмосферы. Проинструктируйте их в том ключе, что мы с вами говорили. Потом доложите мне. Все.