Час пробил

Сол обхватил голову руками: «Не знаю, не понимаю, не хочу лезть во все эти дела. Хочу жить, смеяться, греться на солнце в белой панаме, чтобы не напекло лысину. Кто-то зарабатывает кучу денег на военных подрядах, кто-то строит яхты и тискает самых дорогих шлюх, из тех, на которых посмотришь, а у нее на лбу крупными буквами написано: боже упаси вас даже думать о чем-то скабрезном. Конечно, с такой фирменной эмблемой они дерут сумасшедшие деньги. Где же взять денег на всех? Ласки гораздо меньше, чем желающих к ней приобщиться. Не хватает тепла. Кризис человеческой энергетики. Нет человеческого тепла. Вот где узкое место. Раз нет тепла, приходится платить за него колоссальные деньги. Человек не может без тепла. Скажем, если замерзнешь на морозе, то можно хлопнуть стакан и прийти в себя. А если замерз без человеческого тепла, чем спасаться? Чем? — Сол засеменил по комнате. — Куда меня несет, куда?! Думаю о какой-то ерунде. Барнсу что. Он — одиночка, а на мне дочь. «Я, — думает она, красота ненаглядная, — сама по себе». Дудки! Без меня ее дело — труба. Совершенно не приспособлена к жизни, да что теперь об этом говорить».

Когда его просили стать компаньоном Лоу, те, кто приказал, имели в виду, что он погреет руки: ради бога, их это не волновало. Они хотели только одного — максимально запутать дела Лоу. Но Лоу не тот мальчик, чьи дела можно запутать. Они обещали поддержать его, Розенталя, в случае чего. «Не бойтесь прогореть! Мы всегда протянем вам руку!» Он, конечно, не верил, и правильно делал. Никто его не поддержал, когда они вляпались в историю. Но у Лоу запас прочности гигантский, а у него фу-фу! Он остался на мели.

«Ничего, ничего, мы вам компенсируем потери», — говорили они. Ничего подобного! Может, они хотят компенсировать его потери так же, как Барнсу? Циркулярной пилой? И Харт тоже крутит: «Я думаю о том, как нам выпутаться из $той истории». Как же! Выпутаешься теперь, после всего, что было. Пойти к Лоу? Рассказать ему все, как есть. Спустит с лестницы и скажет: «Я ожидал от вас любого идиотизма, только не такого!» И потом, его, наверное, все время пасут. Сунься он к Лоу, и его песенка спета. Барнс — только начало, это и дураку ясно. Может быть, Харт решил принести их в жертву, лишь бы выскочить самому? Непохоже на Харта, но, когда дело идет о собственной шкуре, кто поручится за чье-то благородство.

«Благородство — чудная штука в полумраке ресторана: с обаятельной улыбкой на устах вещать какой-нибудь дуре о любимой маме, которой ты, преисполненный самых благих порывов сын, не забываешь преподносить цветы ко всем семейным торжествам. И не только цветы, но и деньги. Например, такие. — Сол вытащил из кармана долларовую монету, на которой был отлит профиль Сюзан Антони, известной суфражистки прошлого века. — Доборолись! Равенство! Бабы не бабы! Мужики не мужики! Черт знает, что на уме у Харта! До чего докопалась миссис Уайтлоу? Пронырливая бестия, с усмешкой и явным превосходством молитвами Сюзан Антони взирающая на затюканных современных мужчин».

На четвертый день после встречи в парке Элеонора дозвонилась до Джерри.

— Где пропадал? — кокетливо начала она.

— У меня тоже есть личная жизнь, — сумрачно заметил Джерри, показывая, что ему понятна игра Элеоноры. — Слава богу, пользуюсь кой-каким уважением в своей фирме: стоило только намекнуть о небольшом неурочном отпуске по личным обстоятельствам, не возникло никаких недоразумений. Шеф отдела лишь заметил несколько устало: «Может, наконец вам удастся наладить семейную жизнь?»

Джерри не добавил, что тот, естественно, имел в виду новую семейную жизнь, и весьма удивился бы, узнав, что имело смысл говорить о налаживании только старых семейных отношений, если вообще его подчиненный стремился к прелестям семейного очага, серьезно потускневшим в глазах нынешних представителей сильного пола.

— Может, предложишь сходить в кино бывшей жене?

— В кино? Вообще-то я хотел вечером поработать, но если настаиваешь…

— Ты же иногда настаиваешь в известных обстоятельствах.

Разговор был самым невинным. Пикировка бывших супругов, которые до сих пор не безразличны друг другу, хотя и скрывают свои чувства по возможности и тщательно.

— Что бы ты хотела посмотреть?