Час пробил

«Ни крови, ни следов борьбы, — Харт вытер шею платком, — значит, не сумел встретить их как следует». Всю жизнь Барнс руководствовался неверными, надуманными представлениями о добре и зле. Он, как был уверен Харт, считал, что зло творят по ночам, когда не светит солнце и в воздухе не летает звенящая шелковая паутина.

Полиция осмотрела дом. Результаты неутешительные. Как видно, в доме Барнса никто не был.

«Хоть бы инсценировали ограбление, — с грустью подумал Харт. Он нашел «SIG» и «деррпнгер», с которыми Барнс собирался встретить нежданных визитеров. — Ничего не

вышло, док. Как следует встретить профессионалов могут только профессионалы».

К Харту подошел вертлявый тип из прокуратуры. Харт вечно забывал его имя.

— Совершено опасное преступление. Доктор Барнс был одним из самых уважаемых граждан города. Мы надеемся…

«Кто это мы? Кого так называет сморчок с ублюдочными чертами?» — недоумевал Харт.

— …на проведение тщательного расследования.

— Конечно, — кивнул Харт. — Сделаем все, что в наших силах.

«Вот бы удивился сморчок, узнай он, что те, кто убил Барнса, специально предупредили главного полицейского Роктауна, что необходимо провести самое настоящее расследование, которое, естественно, зайдет в тупик, но внешне будет чрезвычайно убедительным».

— Джоунс, — крикнул Харт, — примите самые серьезные меры, вплоть до биометодов. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Пожалуй, сэр. Вы, как всегда, правы, сэр. Я поехал?

— Угу, — кивнул Харт и добавил: — Закажите их на завтра. Прямо с утра. Предварительно узнайте прогноз погоды. Еслп ночью пообещают дождь, мы нс сможем ждать до завтра.

Харт говорил нарочно громко, и тип из прокуратуры не мог его не слышать. Тут же околачивались двое журналистов: с радиостанции и из газеты. Первый вообще не задавал, никаких вопросов никогда. Харт давно обратил на. это внимание и удивлялся: как же он готовит свои материалы? Второй был симпатичным парнем — Харт знал его не один год. Тот-только спросил:

— Когда можно будет, вы расскажете подробнее, что произошло?

— Разумеется, — пообещал Харт, — как только что-нибудь прояснится, дам знать.

Насчет «дам знать» он, конечно, перегибал, но если спустя денька два парень о чем-нибудь спросит, Харт охотно расскажет. Как был организован поиск, как он ничего не дал, как мало денег отпускают полиции для ведения подлинно эффективных расследований и так далее, минут на десять неспешной толковой беседы.

Подскочил тип из прокуратуры, он явно упивался принадлежностью к влиятельному государственному учреждению:

— Как вы полагаете, результаты будут скоро?

— Понятия не имею, — пожал плечами Харт.

— А кто имеет? — напирал тип.

— Английский парламент, — буркнул Харт.

— Парламент может все, он бессилен лишь превратить мужчину в женщину, — обнажил красные десны сморчок, поражая Харта давно не имевшими применения университетскими познаниями. — Так же, как он бессилен знать, что творится в Роктауне.

Харт отвернулся и с досадой подумал: «Чему их только учат в этих проклятых университетах? В голове так и кишит от скабрезностей, обрывков сомнительной мудрости и всякой чепухи, а поставь я перед ним дюжину пустых банок, ни в одну не попадет, сукин сын, или, еще хуже, наложит от страха при первом же выстреле».

Когда они с Джоунсом возвращались, было темно. Розовато-коричневый свет уличных фонарей окутывал пышные кроны деревьев, летящих вдоль улицы. Из многочисленных баров и клубов неслись звуки музыки. Сплошное стекло первых этажей на центральных улицах отражало вакханалию цветного света и тени.

— Как ты думаешь, его закопали где-то на участке?

Харт ослабил привязной ремень на животе, а потом и вовсе отстегнул его.

— Не думаю, сэр.

Джоунс держал руль одной рукой, даже как будто всего двумя пальцами, но Харт был абсолютно спокоен: Джоунс прекрасно водил — машину.

«Удивительный парень, — подумал Харт, — глядя на него, разве можно предположить, что он все делает великолепно и даже любовница у него очаровательная». Харт доверял Джоунсу, но все же узнал на всякий случай, от кого поступил вызов Барнсу, узнал и удивился: вот тебе и тихцня Лиззи. Впрочем, что же тут удивительного, тихони как раз и…

В этот момент Джоунс резко затормозил, п Харта бросило к лобовому стеклу. Он увидел лишь красные огни быстро удаляющегося автомобиля, который пересек перекресток на высокой скорости, и так внезапно, что даже Джоунса застал врасплох.

— Подонки, — бросил Харт, — совершенно распоясались!

— Пожалуй вы правы, сэр.

Джоунс довез Харта до дома. Остановил машину и спросил:

— Насчет дождя сегодня ночью вы для прокуратуры высказались?.

— Конечно. Какая нам разница, будет дождь или не будет, все равно мы ни черта не найдем на его участке.

— Почему? — Джоунс поправил трубку радиотелефона.