Час пробил

вздыхает. — У дома, в котором он снимал квартирку, я поставил сержанта. Люди, черт их дери, — всегда люди. Сержант уснул в патрульной машине. Продрал глаза — телегн Лиджо нет. У него был задрипанный кабриолет шестидесятого года. Сержант наверх: еще потерял несколько минут, дергая дверь. Вместо того, чтобы сообщить тут же нам. Спустился вниз, поехал, у первой дежурной группы, попавшейся на глаза, спросил, был ли на дороге кабриолет с таким-то номерным знаком. Ответ отрицательный. Наконец этот пентюх понял, что о преследовании не может быть и речи. Нет, чтобы сразу подумать. Кретин! И только после этого сообщил сюда, — Харт грохнул кулаком по столу, — на пульт. Мгновенно перезвонили мне. Подняли всех на ноги. Но время-то уже упущено. Черт его знает, сколько он там продрых, недреманное око! Может — полчаса, а может — два? Будем считать, что час. За час из ближайших аэропортов вылетело три самолета, через городки поблизости прошли два пассажирских поезда. Он мог, скажем, проехать на пассажирском до ближайшего крупного железнодорожного узла и сделать там пересадку, мог сесть на автобус. Сколько их тут раскатывает! Мог на попутку: и на легковую, и на трейлер, там водители иногда от скуки хоть черта посадят, если шофер не трусоват. Времена-то — о-го-го! Чего там распространяться? Ушел с концами, с концами.

Харт нажал кнопку на селекторе и отрывисто спросил: — Что новенького? — Дождался: «Ничего». И зло бросил: — С концами. Я же говорил! — Он скрестил руки на столе и положил на них голову.

Вошел Джоунс. Он нес поднос с сэндвичами и соком. Пятна на рубашке уже не было, но место, где оно недавно красовалось, было влажным от еще не успевшей высохнуть воды или какой-то специальной жидкости.

Харт поднял голову и посмотрел на рубашку Джоунса. Миссис Уайтлоу тоже не спускала с нее глаз. Джоунс виновато улыбнулся и ладонью потер влажную ткань.

— С ума сойти можно, — заорал Харт и резким движением сбросил на пол резиновую дубинку, лежавшую на столе. — Какого черта на моем столе лежит это бревно? Какого черта, я спрашиваю?

Джоунс поставил поднос на стол, нагнулся, поднял дубинку и прикрепил ее к поясу.

— Вы всегда носите дубинку? — поинтересовалась Элеонора.

Джоунс помолчал, вопросительно, как бы желая услышать ответ Харта, посмотрел на него и, поняв, что помощи ждать неоткуда, промямлил:

— Пожалуй, что нет, миссис Уайтлоу.

— Мне тоже показалось, что нет, — согласилась Элеонора. — Сегодня что, какой-то особый день?

— Почему? — удивился Джоунс.

— Как почему? — Элеонора в упор посмотрела на Харта. — Обычно вы не носите дубинку, сегодня она при вас. Значит, день особый?

Джоунс так бурно начал краснеть, что его не спасла даже землисто-серая, нечистая кожа. Харт невозмутимо налил сок и ответил:

— Я велел взять. Предупредил сегодня утром. Все-таки бежал преступник. Мало ли что. Может пригодиться.

В спектакле, разыгранном Хартом, разговор о дубинке был наихудшей сценой. Харт не смотрел в глаза Элеоноре, в голосе его чувствовалась внутренняя дрожь. Он говорил неуверенно, с трудом подбирая слова. Капитан нервничал.

Элеонора не дала ему опомниться и сразу нанесла удар:

— Я-то думала, что, когда бегут преступники, преследователи берут пистолеты, а не дубинки. Я много не смыслю в работе профессиональных полицейских, но всегда думала, что дубинки нужны для избиения беззащитных людей, а вовсе не для ловли бежавших уголовников.

— Вы так думаете? — Харт опрокинул стакан и вытер губы одним из бесчисленных платков.

— Думаю. — Она встала и, лишь оказавшись у двери, спросила: — Машину нашли?

— Нашли, — кивнул Хаит.

— Где?

— У аэропорта Лафайет-2с на развилке семнадцатой й основной.

— Машина на месте?

Харт встал, посмотрел на миссис Уайтлоу и ровным, бесстрастным голосом ответил:

— Машину ‘ отогнали. Сейчас ее осматривают эксперты. Так что вам туда ехать незачем.

— Спасибо.

Миссис Уайтлоу покинула кабинет начальника полиции Роктауна, будучи твердо уверенной, по крайней мере, в трех обстоятельствах: первое — Джоунс прошлой ночью дома не ночевал и 'имел какое-то отношение к исчезновению Марио Лиджо, второе — Харт знает намного больше, чем говорит, и третье — сейчас она поедет в аэропорт.

Элеонора притормозила на развилке, о которой сказал Харт. Рядом с указателем «Аэропорт Лафайет-2с» были видны следы протекторов пикапа, к которому, очевидно, подцепили машину Лиджо. Элеонора подумала: зачем было гнать пикап? Любой полицейский мог бы сесть за руль и доставить машину безо всяких хлопот.

В здании аэровокзала было шумно. Бегали люди в униформе и пассажиры, катили тележки, поднимались и опускались ленты эскалаторов. Здание было небольшим, новым, построенным по последнему слову техники.

Элеонора подошла к окну справочной. За стеклом в зелени какого-то вьющегося растения сидела молоденькая девушка. Через минуту Элеонора знала, что ночью в два тридцать вылетел самолет. Пассажиров село немного: четверо мужчин и одна женщина. Дежурил сержант, который жил в местечке неподалеку от аэропорта.

— Когда он будет дежурить в следующий раз? — спросила миссис Уайтлоу.