Час полнолуния

Пока суд да дело, весна наконец вступила в свои права и здесь, а следом пришло настоящее тепло. Природа ожила, буквально из ниоткуда выпорхнули бабочки, басовито загудели шмели, а березки радовали глаз своими зелеными плетьми-ветками.

А я, прихватив с собой маленько зачерствевший кругляш хлеба, отправился в лес, в надежде повидать дядю Ермолая.

Повидать – повидал. Правда, для начала, не его, а кое-кого другого.

Глава семнадцатая

– Вот мы и встретились снова, ведьмак, – с нехорошей ухмылкой поприветствовала меня бабка Дарья, она же ведьма Дара. – Как не расставались.

Я наткнулся на старую чертовку почти сразу после того, как углубился в лес, бодро вышагивая по знакомой с прошлого года тропинке. Если честно, расслабился, по сторонам особо не поглядывал, неприятных встреч не ждал – и вот результат. Чуть не наступил на свою давнюю недоброжелательницу, которая деловито выкапывала деревянным ножом какой-то клубень из земли, стоя на коленях около высоченной разлапистой ели. Инструмент, к слову, посерьезней, чем мой родноверский «новодел», сразу видно – работа старых мастеров. Ему лет двести, кабы не больше. Как я это понял? Да фиг знает. Просто вижу – и все.

– Не могу сказать, что сильно рад, – я откинул в сторону полу короткой легкой куртки и демонстративно положил ладонь на рукоять своего ведьмачьего ножа. – Не сильно по вам соскучился за зиму.

– Успокойся. – Старуха убрала клубень в холщовую сумку, висящую у нее на боку. – Воевать сейчас не станем. Не тот момент, не то время.

Деревья рядом с нами качнулись, словно их потревожил ветер.

– И место тоже не то! – рявкнула Дара, заставив меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. – Успокойся, старый хрыч. Сказано же – не трону я ведьмака.

– Еще кто кого не тронет, – мне внезапно стало немного обидно. – Вы ведьма авторитетная, разговора нет, но и я маленько поднатаскался за прошедший год.

– Суров, суров, – хихикнула бабка, после чего мне за сказанное стало стыдно. И правда – как маленький мальчик хвастаюсь тем, чего на самом деле нет. Ясно же, что эта бабка один на один меня, скорее всего, уработает. За ней стоят века и пара цистерн пролитой крови, такой опыт мне пока не переплюнуть. – Запомню и подругам скажу, чтобы пятой дорогой тебя обходили.

Щеки начали предательски краснеть, что окончательно меня добило. Вот ведь гадская старушонка!

– Ты никак ремонт затеял в доме? – миролюбиво полюбопытствовала Дарья. – Это правильно. Совсем изба на ладан дышит. Захарка-то все в небесах витал, истину искал, о земном не думал. Ты другой, на ногах стоишь, крыльев не имеешь. Почти как мы. Нам тоже призрачное не мило, нам все потрогать надо, надкусить да в карман положить. Вот и рассуди, ведьмак – чего нам делить, коли мы так похожи?

– Может, то, что в карман положить? – предположил я. – Оно, то, что вы потрогали и надкусили, одно, а карманов два – ваш да мой. Чем не повод для дележки?

Слишком она ласкова, слишком добра. Жди беды.

– Договоримся, ведьмак, договоримся, – почти пропела бабка. – Было бы желание, поладить всегда можно.

– Худой мир лучше доброй войны. Я только «за».

Вот ведь как забавно выходит. В лесу стоим, среди деревьев, до ближайшего города десятки километров, а беседа ведется один в один как на деловых переговорах. Обе стороны демонстрируют дружелюбие, дают обещания, которые не будут выполнены, и не верят ни одному слову друг друга. Только стола не хватает, бутылок с водой на нем и офисного шума за дверью.

Весь мир театр? Во времена Шекспира – возможно. В наше время – весь мир офис. Вот и зачем мне из банка увольняться, если разницы нет? Менять шило на мыло? Там я хоть всех знаю.

– А что, друзья твои в этот раз пожалуют? – между тем осведомилась Дара. – Ждать их?

– Какие друзья? – не понял я.

– Те, что осенью наезжали, – пояснила старуха. – Два сыскных дьяка да девка рыжая. Середь тех двух один был мущинистый – спасу нет. Ох, он на меня глядел исподлобья, чуть дырку не прожег. Видно, не любит нашу сестру сильно!

Это она о Пал Палыче речь ведет. Ну да, коллега Николая ведьм не жалует, что есть – то есть. Да он этого и не скрывал.

– Видный дьяк, видный, – причмокнула Дара. – Такого убить в радость. Нынешние мужики слабые, податливые, стыдоба одна, никакого интересу. А этот – нет, в нем старая сила ощущается. Сердце такого зажарить и съесть – одно удовольствие.

– Я передам ему ваши слова. В смысле – что вы его оценили. Ну а уж кто там кому сердце из груди вынет, сами между собой разбирайтесь.

Чего-чего, а оказаться между молотом и наковальней я не хочу. Но если драка будет настоящей, я встану на сторону Пал Палыча, это без вариантов.

А может, и не стану я ему ничего передавать. Наверняка пакостная старушонка чего-то задумала, вон как глазками сверкает.

– Передай, передай, – прошелестели ее слова, а после она ловко скользнула за елку, что росла рядом с тем местом, где мы беседовали, и исчезла. Я дерево со всех сторон обошел – нету ее.

Я тоже так хочу уметь!

– Сколько ее не знаю, все чего-то егозит, егозит, – послышался глухой голос Лесного Хозяина. – Ведьма, одно слово.