Час ночи. Повести

- …Все только кажется просто в этой жизни, милый мой. Только кажется! Вы возьмите, к примеру… Ну, что бы такое? Да вот, хотя бы вода. Аш два о, так? Проще не придумаешь, верно? А вот, поди ж ты, открыли и другую воду. Тоже, обратите внимание, аш два о. При нуле градусов не замерзает, и при минус тридцать тоже. И тяжелее чуть не в полтора раза, и вязкость в пятнадцать раз больше. Представляете? Вот, оказывается, чего старушка «аква» выкидывает. А ведь тысячу лет её люди изучали. Казалось, уже вдоль и поперёк знаем. Так что, милый вы мой, все в жизни, как видите, не так просто. А уж про человеческое общежитие и говорить нечего. Тут знаете… - он внезапно заметил Игоря. - Но к вам, кажется, пришли.

Томилин давно уже заметил Откаленко, но ему, видно, не хотелось перебивать своего собеседника. Теперь же он поднялся, поздоровался с Откаленко и представил его:

- Этого товарища мы с вами и ждём, Григорий Осипович. Знакомьтесь.

Посетитель тяжело поднялся и, протянув широкую, волосатую руку Игорю, с неожиданной силой сжал ему пальцы.

- Мацулевич, - в свою очередь, представился он, окинув Игоря быстрым и, видимо, привычно цепким взглядом, и добавил, поясняя: - Главный инженер Барановского комбината.

- Я о вас слышал, - сказал Игорь, улыбнувшись.

- От кого, если не секрет? - осведомился Мацулевич, снова опускаясь в кресло.

- От Ревенко. Вчера только с ним познакомились.

- А-а, дельный парень, - кивнул Мацулевич. - Ну да бог с ним. Я к вам зашёл насчёт Лучинина. Когда-то ведь моим учеником был. Лучшим учеником, обратите внимание. А потом вот сам к нему в ученики пошёл, - и, нахмурив свои соболиные брови, добавил веско: - Великолепнейший он нам цех по своему проекту построил. От импорта из Швеции избавил, обратите внимание. А мы таких людей порой не замечаем. Вернее, слишком быстро привыкаем. Почитаем за обычное. А надобно удивляться и ценить.

Мацулевич со вздохом откинулся на спинку кресла.

Тогда Игорь серьёзно заметил:

- Но ведь ревизия вскрыла у Лучинина злоупотребления, Григорий Осипович. Ведь он вам, оказывается, заводской проект продал.

- Чушь! - воскликнул Мацулевич, и полное лицо его побагровело. - Мы ему свои технические условия поставили. И он их выполнял.

- Целая комиссия работала, Григорий Осипович, - мягко возразил Игорь. - Акт её передан в прокуратуру. И там тоже…

- А я говорю, чушь! Необъективно работала! - Мацулевич нервно сгрёб назад упавшие на лоб седые волосы. - Как он мог! Бах, бах - и руки на себя наложить! Хоть мне бы, старому хрычу, сперва написал, что у него тут заварилось. Я ведь и не знал ничего. По делам к нему прилетел. И вот на тебе! Но я так просто назад не вернусь. На ту комиссию другая найдётся. И до правды докопаемся! - он снова откинул назад волосы. - И честное имя его восстановим! Больше, к великому нашему горю, сделать уже ничего нельзя.

- Что ж, Григорий Осипович, - серьёзно сказал Игорь. - Святое это дело - до правды докопаться. Перед нами тоже такая задача стоит. Но и другая.

- Это какая же, интересно узнать, если не секрет?

- Докопаться, кто виноват. В любом случае.

Мацулевич пытливо посмотрел на Игоря.

- А что значит «в любом случае»? Какие у вас тут, разрешите знать, варианты есть?

- Письма к нам поступили, - помедлив, сказал Игорь. - Некоторые граждане не верят, что Лучинин с собой покончил.

- Господи, чепуха какая! - махнул рукой Мацулевич.

Игорь покачал головой.

- Всякое бывает, Григорий Осипович. Потому и расследовать надо все варианты, все версии, как у нас говорят. Такое уж у нас правило.

- Ну вот и договорились, - удовлетворённо констатировал Мацулевич. - Пришли к одному знаменателю, так сказать.

- Договорились, но не совсем, - возразил Игорь. - Давайте связь держать. Все, что вы там, в Москве, выясните, сообщите нам. А мы в этом плане пока тут поработаем. Идёт?

- Можно, - кивнул седой головой Мацулевич, - даже резонно, я бы сказал. - И испытующе посмотрел на Откаленко. - Выходит, я - вам, а вы, значит, - мне, так, что ли?

Игорь в ответ усмехнулся.

- Конечно. Секретов делать не будем. И ещё. В случае чего свяжитесь с подполковником Коршуновым в Москве. Он нас сюда направил и полностью в курсе дела. Вот его телефон. Запишите.

- Первый раз с милицией соглашение заключаю, - рассмеялся Мацулевич, доставая записную книжку. - Любопытно даже… Ну ладно, милые мои, - он с усилием поднялся и застегнул пиджак на громадном животе. - Пойду. Ещё о билете хлопотать надо.

- Это мы вам поможем, - сказал Томилин. - Билет будет. И на аэродром подбросим.

- Вот и первые плоды соглашения, - улыбнулся Игорь.

Расстались они дружески.

Когда Мацулевич ушёл, Игорь нетерпеливо спросил:

- Ну, Николай, есть что-нибудь новое о Булавкине?

И без того сумрачное лицо Томилина ещё больше нахмурилось.

- Есть, - мрачно произнёс он. - Звонил Ревенко. Криком кричит. Этот парень, оказывается, ещё и заводскую машину угнал неизвестно куда, «газик» их. Волов уже там, на заводе.

Игорь даже присвистнул от удивления и досады. Голубые глаза его потемнели, тяжёлый, квадратный подбородок выдвинулся вперёд, придавая лицу упрямую и жёсткую решимость.