Час нетопыря

«палмер-II центру

вручить немедленно — высшая степень срочности — только директору — совершенно секретно

Мюнхен 12 06 09 час 00 мин

наш агент ведомстве охраны конституции сообщает 8 час 30 мин германская полиция обнаружила в майергофе (карта 10 55 столбец 1 пояс 6 секция 21) грузовик французским номерным знаком tpf7 3808654 брошенный в этот же день тчк внутри машины находится по сведениям полиции нейтронная боеголовка мощностью 0,5 кт номера стерты происхождение боеголовки неизвестно подозревается налет со стороны гдр или террористический акт тчк предлагаю отобрать боеголовку использовав ближайшую часть армии сша в бамбахе тчк боеголовка в машине двора управления полиции майергофа лютцовштрассе 12 тчк следствие ведет обер-комиссар пилер тайный сотрудник ведомства по охране конституции тчк единственный свидетель обнаружения боеголовки фридрих вильгельм кнаупе владелец погребальной конторы остштрассе 10 тчк необходимо спешить тчк полиция ждет военного эксперта тчк пфейфер извещен тчк ожидаю инструкций палмер-II

конец»

Еще не расшифровав текст до конца, дежурный офицер нажал клавишу прямой связи с домом директора управления контр-адмирала Прескотта и зачитал ему две первые фразы телеграммы из Мюнхена.

Прескотт распорядился немедленно ответить Палмеру-II, чтобы он был наготове, ждал инструкций и регулярно информировал о ходе событий. Что касается свидетеля Кнаупе, Палмеру-II было разрешено действовать по своему усмотрению, но при условии, что это не приведет к недоразумениям с немецкими властями.

Прибыв на службу, адмирал Прескотт перечитал сообщение Палмера-II и решил, что ситуация такова, что надо дать сигнал «желтой тревоги» и разбудить президента. Таким образом, в пять часов пять минут по восточноамериканскому времени, как раз в тот самый момент, когда доктор Пфейфер делал доклад канцлеру Лютнеру о майергофской находке, в Вашингтоне произошли три события сразу.

Во-первых, поднятый с постели председатель Комитета начальников штабов генерал Джон Тамблсон дал сигнал «желтой тревоги» американским вооруженным силам.

Во-вторых, военный адъютант президента лейтенант-командор Бенджамин Мур, который, как предусматривалось одним из пунктов постановления конгресса, сидел в кресле около президентской спальни («не далее тридцати футов от особы президента»), услышал дребезжание в своем знаменитом черном чемоданчике. Тот был пристегнут к его поясу и левому запястью с помощью цепочки из высококачественной стали с титановым покрытием и около зажимов укрепленной прокладками из твердого вольфрамового сплава. Адъютант президента обязан, даже в случае опасности для жизни, ни в коем случае не отходить от президента и не расставаться с черным чемоданчиком, что, впрочем, и так было невозможно, потому что ключи от замков, позволяющих отсоединить запястье от чемоданчика, приносит с собой другой адъютант, когда принимает дежурство. Открыв крышку чемоданчика, Мур увидел ярко-желтый мигающий огонек. Это означало, что вооруженным силам подан сигнал «желтой тревоги». На этот случай инструкция предписывала адъютанту «проявлять особую бдительность» и переключить реле кодовой системы из нейтрального положения на готовность.

Наконец, в-третьих, у кровати президента Соединенных Штатов Говарда Джеффри Гаррисона раздался тонкий вибрирующий звук. Президент привык работать до поздней ночи и не переносил, когда его слишком рано будили. Если кто-либо нарушал этот порядок, то не иначе как по действительно серьезной причине.

Так и оказалось. Выслушав краткий телефонный доклад контр-адмирала Прескотта, президент Гаррисон распорядился, чтобы Совет национальной безопасности собрался на заседание в шесть часов тридцать минут в Овальном зале Белого дома. Одновременно он поручил контр-адмиралу Прескотту связаться со своими сотрудниками и приготовить position, то есть предварительный рабочий документ, на шесть часов десять минут.