Час нетопыря

Вице-канцлер не любит и самого могущественного в Федеративной Республике человека, то есть руководителя Ведомства по охране конституции доктора Отто Пфейфера. Правда, человек это неглупый, не питающий наивных иллюзий и не склонный к слезливой сентиментальности. Да еще превосходный организатор. Но слишком уж долго он руководит своим ведомством. Стал шпионом по своей натуре, а надо быть политиком. Как часто бывает с профессиональными разведчиками, он чересчур проникся правилами своей службы, чтобы подняться на уровень самостоятельного мышления. Он ведет игру ради самой игры, смотрит на мир как на гигантскую арену борьбы между разведками и ничего другого не видит.

Что касается министра обороны Граудера, тут оценка Фёдлера кратка и однозначна: дурак. Сибарит далеко не первой молодости, с птичьими мозгами и со склонностью к комедиантству и риторике. Умственные способности равны нулю. Управляет министерством четыре года и до сих пор представления не имеет о тайной организации. Фёдлер про ее существование, разумеется, знает — трудно не знать, если об этом чирикают даже воробьи на крышах Бад-Годесберга, — и даже сочувствует ее деятельности, конечно до известного предела. Чуточку фанатичного милитаризма, щелканья каблуками и выкрикиваемых гортанным голосом команд — это на пользу любой системе. Сумрачные полковники в роли единственных хранителей патриотизма прямо-таки необходимы как средство против изнеженности народа. Но сам Фёдлер от тайной организации держится подальше. К этим неисправимым солдафонам вице-канцлер относится пренебрежительно из-за их бесплодной тупой болтовни о «израненном германском отечестве» и о необходимости «возмездия». А особенно из-за их планов восстановления единства Германии. Уж кто-кто, а Фёдлер прекрасно знает, что это очередная детская фантазия, которая никому и ни на что не нужна.

Остальным членам правительства Фёдлер уделяет ровно столько внимания, сколько заслуживают их очередные романы, мелкие налоговые махинации и уединенные виллы в Гармиш-Партенкирхене или Китцбрюгеле, которые строятся нелегальными фирмами, на деньги из негласных фондов и по фиктивным заказам. Приблизительно то же самое можно сказать о генеральных директорах крупнейших промышленных концернов и о финансовых акулах Федеративной Республики. Прямо-таки смешно, до чего эти люди похожи друг на друга. Не могут прожить и одного лета без нового «мерседеса» и новой милашки. А под их благородно очерченными лбами чаще всего обнаруживается мякина, если приходится размышлять на темы реальной политики.

Впрочем, есть человек, которого Фёдлер склонен был бы признать достойным партнером и о котором он ничего дурного сказать, в сущности, не может, кроме всяких забавных пустяков вроде интереса к молодым и красивым мальчикам. Это полковник Теодор Родерих-Тёч, в прошлом начальник военной контрразведки, а ныне посол Федеративной Республики в Пекине. Башковитый парень. Он способен выйти за пределы жалких задворок боннской бюрократии и мыслить в более широком масштабе. Если Фёдлер когда-нибудь станет канцлером — кто сказал, что это невозможно, стоит только как следует подготовиться и приложить чуть больше усилий, — полковник Родерих-Тёч может рассчитывать на пост вице-канцлера и министра иностранных дел в его правительстве. Ну, хорошо: его особые склонности не дают ему шансов на столь видный пост. Зато возглавить Ведомство по охране конституции он бы, конечно, мог.

Ожидая заседания правительства, вице-канцлер Ханс-Викинг Фёдлер погружается в чтение иллюстрированного еженедельника «Дабай». Это номер за прошлую неделю, но Фёдлер его еще не читал.

IX

Рассказ о том, что произошло в Вашингтоне утром 12 июня, следует предварить прологом.

В 4 часа 10 минут по восточноамериканскому времени (по среднеевропейскому это 9 часов 10 минут) в оперативном зале Центрального разведывательного управления в Ленгли внезапно затрещал радиотелетайп европейской линии. Заспанный, вовсю зевающий шифровальщик сообщил, что к приему готов. Затем включил дешифровальную машину. Тут оказалось, что из машины идет текст, также состоящий из пятизначных цифр. Шифровальщик нехотя раскрыл кодовую книгу, чтобы сверить с нею помеченный в заголовке телеграммы номер ключа. И тогда он окончательно проснулся. Резидентура ЦРУ в Мюнхене пользовалась двойным специальным кодом одноразового употребления для сообщений первостепенной важности. Надо было разбудить и привести в зал дежурного офицера ЦРУ, в сейфе которого хранилась вторая половина кода. В четыре часа сорок минут сообщение было расшифровано: