Час-корень

— Ну, типа того. Вовремя понял, правда, что таланта не хватит. Подумал — ладно, если сочинять не могу, то буду рассказывать хотя бы про то, что реально происходило. Поэтому и пошёл преподавать в школу. Полтора года этим в Питере занимался. Но опять же — не совсем то. Рутина начала заедать. Повторение одного и того же на разный лад, педсоветы, отчёты всякие… Нет, я понимаю, что бюрократия есть на любой работе. Но ты же спросила, как всё это воспринималось психологически? А психологически я не бюрократ ни разу, а всего-навсего ценитель историй…

Она понимающе улыбнулась:

— Ну, тогда ты в Усть-Кумск приехал не зря. Историй тут для тебя — вагон и маленькая тележка.

— Не говори. Ну а ты сама? Ты-то, наоборот, хотела уехать в Питер. Чем тебя аномалия удержала?

Видя, что Варя опять задумалась, Роберт подлил ей чаю и принялся грызть печенье. Свет они зажигать не стали, хотя сумерки уже просочились с улицы.

— Я фантазёркой никогда не была особо, — сказала Варя. — Мне история нравилась именно как наука. Архивные хроники, документы — вот это всё. И архитектура. Чтобы не просто отдельные старинные домики, а целые улицы — огромные, строгие. В этом смысле, сам понимаешь, Питер — вне конкуренции.

— Без вопросов.

— Вот. Документы я подала — и, что удивительно, меня даже приняли.

— Почему «удивительно»? Ты же в школе, насколько я понял, хорошо училась.

— Да, баллы по ЕГЭ высокие были, но всё равно не верилось. И вот, представь, приходит это известие. Можно радоваться, гулять и вообще. Я, помню, первым делом решила Коновалова навестить, учителя своего, чтобы похвастаться и спасибо сказать. Вышла из дома. И тут вдруг, знаешь, посмотрела вокруг — тополя на окраине, степь, дорога. Сердце защемило, так грустно стало. А ещё мысль — тут что-то важное будет, вот прямо очень. И я здесь буду нужна… Осталась, в общем. Поступила в наш, местный. Потом на себя же злилась…

Она вытерла глаза. Роберт сказал:

— Мне повезло, что ты не уехала. Что бы я, например, сегодня без тебя делал?

— Ну да, наверно… Но тогда мне казалось, что я трусиха и дура. Упустила свой шанс… Замкнулась, общения стало меньше. Тем более что вокруг меня уже начали всякие вещи происходить…

— Какие вещи?

— Другим людям стало со мной труднее связаться — чисто технически, я имею в виду. Не могли дозвониться даже на городской. То есть, например, кто-нибудь звонил и слышал гудки, а я никакого звонка не слышала. И заехать ко мне стало практически невозможно, дорога начала пропадать. Ну, ты сам видел.

— Да, спецэффекты я оценил.

— А потом и сны начались. Как будто я в доме, где много тайных дверей, которые видны только мне. Большинство из них, правда, было ещё закрыто. Я туда не ломилась. Да и вообще, особо на этих снах не зацикливалась. Закончила институт, поступила в аспирантуру. Тоже рутина, в общем. Но в начале этого года всё опять стало интереснее…

За окном зажглись фонари. Бледный апельсиновый свет коснулся её лица, разбавил кухонный полумрак. Варя продолжала:

— Ко мне начали приходить старшеклассники, которым исполнялось шестнадцать. Без понятия, откуда они про меня узнали. Факт тот, что все они просили показать дверь, чтобы уехать из города насовсем.

— Что ты им отвечала?

— Да ничего особенного. Это, мол, ваша жизнь, выбирайте сами. Думайте, где учиться и кем работать. Короче, элементарные вещи, которые мог им сказать любой взрослый человек. Но на меня эти ребята смотрели как на колдунью, которая разглашает страшную тайну.

Роберт хмыкнул, Варя кивнула:

— Вот и у меня реакция была примерно такая же. Тем сильнее я удивилась, когда стала видеть во сне, как некоторые двери приоткрываются. И ведут, образно говоря, на улицу. Во взрослую жизнь из детства.

— А двери в сказки?

— Они выглядели иначе. И открываться стали недавно, когда уже ты приехал. Я обрадовалась — хоть какие-то перемены. Потому что уже устала. Я тут как будто чужая в своём краю.

— Ну, — сказал Роберт, — это как посмотреть. Считай, что ты просто была на вахте. Присматривала за домом, ключи хранила…

Она фыркнула:

— Спасибо, утешил. Была колдуньей, стала вахтёршей.

— Да, я старался. И вообще, если ты — чужая, то я — тем более. Какой-то левый чувак, приехал с другого конца страны, с севера на юг…

Он замолчал и потёр висок. Варя спросила обеспокоенно:

— Ты чего?

— Не пугайся, просто ещё одна мысль пришла, но башка уже перегружена… Объясню сейчас, только карта нужна. Пойдём…

Они перешли в комнату. Роберт включил свет и расстелил карту города на столе:

— Смотри, источник — на севере, а твой хутор — на юге. То есть как бы два полюса — один мой, другой твой. Это должно быть важно, мне даже компас снился… Так, значит, полюс, противоположность… Ну, в общем, да…

— Слушай, ты уже, по-моему, на ходу засыпаешь.

— Фигня… — пробормотал он, плюхаясь на диван. — Такая сонливость, кстати, перед прыжком бывает в соседний мир…

— Только этого не хватало.

— Садись, дослушай… На чём я остановился?

— На противоположностях, кажется, — сказала она, зевнув.