Час-корень

Показалось, что за окном туча закрыла солнце, но нет — это лишь затемнялся кадр перед новой серией.

Глава 14

Роберта разбудило предчувствие чего-то совершенно особенного. Предчувствие это проникло в сон, пощекотало разум игриво. Вставай, мол, лежебока, а то прозеваешь всё, к чему так долго готовился.

Он вскочил, тряхнул головой. Часы показывали половину шестого, солнце сползало вниз по бледному небу — до заката остался примерно час. Роберт был рад, что выспался днём. Ночью ему предстояли совсем другие дела — некогда будет дрыхнуть.

Его переполняла бодрость, молодая свежая сила. Он несколько раз отжался от пола, потом отправился в ванную. Долго, тщательно брился. Физиономия в зеркале, может, и не лучилась избыточным интеллектом, но выглядела всё же вполне осмысленной. Не хуже, по крайней мере, чем у других…

Он надел чистую рубаху, выглаженную заранее. Мог бы даже причесаться, наверно, ради такого случая, но стрижка была слишком короткая, и причёсывать было нечего.

Спустился по лестнице и вышел во двор. Зной вроде бы начал нехотя отступать — ещё не исчез совсем, но уже не грозил расплющить своим раскалённым прессом. Это радовало. Сейчас был самый неподходящий момент, чтобы мокнуть в своём поту.

Дедок на лавочке у подъезда спросил с усмешкой:

— Что, учитель, и ты туда же?

— Угу. А куда деваться?

— Оно и верно. Может, хоть тебе подфартит. Хотя я бы на твоём месте губу особенно не раскатывал. Там таких дрищей — завались. Воз и маленькая тележка, пятачок за пучок. Кто-то посолиднее нужен…

Мимо прошла семья — мужик лет пятидесяти, седоватый, но высокий и крепкий, и двое сыновей. Старшему отпрыску был примерно тридцатник, младшему — около двадцати; и тот, и другой — подкачанные, спортивные, загорелые. Все члены семейства покосились на Роберта без симпатии и сели в серебристую «мазду», припаркованную поблизости.

— Во, видал? — сказал дед на лавочке. — Этим, может, чё и обломится. Да и то не факт. А ты — так, массовка, чисто для понта. Ну, хоть развеешься, прогуляешься…

— Вы, я смотрю, умеете поддержать.

Дедок злорадно хихикнул. Роберт вышел через дворы на улицу, ведущую к центру города. Настроение у него не испортилось — он и без того трезво оценивал свои шансы. Даже чисто математически они, мягко говоря, не особенно впечатляли. А уж если учесть, по каким критериям обычно происходил отсев, то и вовсе.

Но надежда не угасала.

Перед местным ДК царило нервное оживление. Народ продолжал подтягиваться. Парковка была забита, водители тормозили на прилегающих улицах. Многие, впрочем, сразу приходили пешком, как Роберт. Слышались взрывы смеха, язвительные приветствия.

В здание начали запускать, как только солнце скрылось за горизонтом.

На входе дежурили полицейские. Роберт вытянул руку с идентификационным браслетом. Сканер утвердительно пискнул, двери раздвинулись.

В фойе было прохладно и темновато. Свет, несмотря на сумерки, не включался — это была традиция. Дожидаясь начала шоу, соискатели обменивались прогнозами. Роберт прибился к ближайшей группе, вслушался в разговор.

— Короче, мужики, — говорил бородач в желтоватой тенниске, — есть инфа, что финансовую срезку отменят. По крайней мере, на эту осень. То есть вообще из критериев исключат. Врубаетесь, да?

— Брехня, — обронил мажор в дорогом костюме. — Имущественный ценз — в приоритетных настройках. Как был, так и остаётся. И правильно, я считаю. Нищеброды им не нужны…

Плазменный экран засветился, и разговоры смолкли, как по команде.

Зазвучали торжественные аккорды, на экране появилась мать-лидер. Она сидела в саду на фоне виноградных шпалер, на ней было простое белое платье. Глаза смотрели приветливо-понимающе.

— Здравствуйте, — сказала она негромко. — Я обращаюсь ко всем мужчинам нашей страны, решившим принять участие в ежемесячной государственной лотерее. Вы сделали символический взнос, который подтверждает серьёзность ваших намерений…

Роберт мельком подумал, что взнос не такой уж и символический. Треть месячной зарплаты, если быть точным.

— Благодарю вас от всего сердца, — продолжала мать-лидер. — Взносы, как и всегда, пойдут на социальные нужды. Мне же предоставляется честь огласить результаты предварительного отбора. Первый критерий, по традиции, возрастной. И я рада объявить, что в следующий тур…

Она взяла небольшую паузу. Все присутствующие затаили дыхание.

— …проходят соискатели в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет.

По толпе прокатился вздох, кто-то разочарованно матюкнулся. Браслеты у большинства засветились красным. Впрочем, довольно много было и тех, у кого на запястье замерцали зелёные огоньки.

Роберт вместе с бородачом и мажором оказался в числе «зелёных», но ликовать пока не спешил. Слишком хорошо помнил несколько предыдущих попыток, когда он проходил по возрасту, но выбывал по другим критериям.

— Общенациональный этап окончен, — объявила мать-лидер. — Дальнейший отсев будет происходить непосредственно в регионах. А я на этом прощаюсь с вами. Пусть повезёт достойнейшим.