Час испытания (СИ)

Гарольд устало бросил клинок на землю. Дикарка уже возилась с раненой Фридой, перевязывая широкую рану обрывками платья. Девушка лежала на земле уже почти без сознания.

- Она выживет? - обречённо спросил Гарольд.

Йона на мгновение задумалась.

- Боги решат, - произнесла она. - Много крови потеряла. Если сильная - то выживет. Жилы, слава богам, не порезаны.

Следопыт закрыл глаза. Он не хотел потерять в этом городе ещё и сестру.

- Можешь отнести её в безопасное место? - спросил Гарольд. - Мне надо закончить начатое.

- Думаю, да, - ответила девушка. - Лодку возьму. Мы будем ждать тебя ниже по течению.

- Спасибо, - вздохнул он и неловко поцеловал жену. - Я приду.

Дикарка осторожно взяла подругу на руки. Фрида тихо застонала от боли. Следопыт проводил их взглядом и подобрал свой меч. Теперь ему предстояло сделать всю грязную работу за горожан, которые разбежались бороться с пожаром.

Во двор крепости, заваленный трупами, высыпали кухарки, вовремя спасённые Йоной. Пугливо озираясь, они увидели дым пожаров, поднимающийся из-за стены.

- Что происходит? - спросила какая-то служанка.

- Чернорясники подпалили город, - ответил им Гарольд, вытирая лезвие меча от крови.

- Проклятые сектанты! - в сердцах выругалась девушка. - Где все остальные?

- Тушат, - произнёс следопыт.

- А ты? - спросила одна из кухарок.

- Готовлюсь убивать, - бросил Гарольд. - Кто-то же должен это сделать, пока чернорясники подвалами не ушли.

- Через кухню есть проход в замок, - произнесла дородная повариха. - Да благословят тебя боги, сынок.

Следопыт усмехнулся в ответ. Боги сегодня и впрямь благоволили ему. В мясорубке на стенах выжили немногие, а на нём за весь день - ни царапинки. Всемогущие готовили его к другому сражению.

Кухня встретила его приятным запахом бульона, и урчащий желудок напомнил Гарольду, что он не завтракал. Следопыт предпочитал биться на голодное брюхо. Слишком многие заедали нервное напряжение перед битвой и потом погибали от ранения в живот. Да и к тому же, голод придаёт хороший заряд злости, которую можно выплеснуть на врага.

Проход в донжон оказался хлипкой дверью, которую никто даже не охранял. Следопыт вошёл в узкий коридор, и приготовился к отличной драке. Он смертельно устал после долгого штурма и хотел поскорее убраться отсюда. Но железная воля гнала его вперёд, навстречу опасности. Сегодня он окончательно отомстит за друга. Если у него всё получится, то Максимиллиан погиб не зря.

Каменный мешок, в который бросили Ровио, ничем не отличался от других. Всё так же бегают здоровенные крысы, такая же грязная солома вместо лежанки и ржавая решётка, отделяющая заключённого от остального мира.

Бородач сидел, обхватив руками колени. Такое предательство потрясло его до глубины души. Его бросили сюда, совсем не разобравшись! Но с другой стороны, он прекрасно их понимал, нельзя доверять первому встречному. Тем более, вести незнакомого лазутчика к Пастырю в ночь перед битвой. При мыслях об учителе он невольно улыбнулся. Мудрый старик наверняка всё продумал до мелочей, как обычно. Может, добытые сведения вовсе не требовались, и среди горожан есть свои шпионы? Об этом Ровио задумался только когда стало уже поздно.

Из соседних камер слышались стоны раненых и завывания безумных. Глубокой ночью никто не спал, словно их посетило предчувствие чего-то ужасного. Одинокий стражник прохаживался по коридору, дубинкой считая ржавые прутья. Мерзкий звук разлетался по подземелью, эхом возвращаясь обратно.

- А ну заткнулись все, кому говорю! - выкрикнул тюремщик. - Ишь, разорались...

Какой-то безумец протянул грязную тощую руку к нему, и стражник со злостью ударил по руке. Послышался хруст ломаемых костей, и заключённый с визгом уполз обратно в дальний угол. Со всех сторон послышались возмущённые реплики.

- А нечего руки тянуть, - сардонической улыбкой оскалился тюремщик. - Всем наподдаю. Вы тут никто! Отбросы! Предатели и кровопийцы! Враги рода человеческого!

- Кто бы говорил, - буркнул кто-то негромко, но все услышали. По камерам раздались горькие смешки.

- Кто сказал!? - рявкнул тюремщик.

- Я сказал, - крикнул Ровио, надеясь, что тюремщик зайдёт к нему.

- Нет, я сказал! Я! Я сказал! - послышались крики из разных камер.

- Сами напросились, - сквозь зубы процедил стражник, перебирая ключи на поясе.

Тюремщик открыл ближайшую решётку, не разбираясь, кто что сказал, и принялся молотить какого-то парня дубинкой. Ровио слышал сначала приглушённый мат и шлепки дубинки. Затем крики о помощи, но никто не мог помочь заключённому. Удовлетворив свою жажду насилия, стражник вышел, полой куртки вытирая своё оружие.

- Ещё кто-нибудь хочет? - рыкнул он.

- Я хочу! - воскликнул Ровио. У него сложился блестящий план побега.

Стражник подошёл к его клетке.

- Лицом к стене! - брызжа слюной, крикнул он.

- Будешь меня в жопу целовать? - оскалился бородач.

Тюремщик побагровел от гнева и закопошился в замочной скважине, бормоча ругательства.

- Ты скоро там? - спросил Ровио, глядя на противника. Тот заторопился повернуть ключ, застрявший в ржавом замке.