Час гончей (СИ)

А что ж ты дотянула-то так? Подобно тому, как любой человек, даже не разбирающийся в ювелирном деле, может отличить более ценные камни от менее ценных — по огранке, цвету, блеску, — так же и опытный колдун может отличить проклятие по его силе и смертоносности. Может, это и не было слишком мощным в начале, но сейчас оно разрослось и загустело до такой степени, что если раньше убивало как медленный яд, то теперь с легкостью сожрет человека всего за пару мгновений — только прах и останется.

— Почему молчали раньше? — я вновь поднял глаза на девушку.

— А кому было говорить, если даже ваш отец не справился?.. Это меня убьет? — добавила она спокойно, только губы поджались.

Да, если это лопнет, это тебя убьет. А судя по виду, это лопнет в ближайшее время.

— Вы вовремя пришли, — сказал я, — с этим еще что-то можно сделать. Подождите здесь.

Оставив посетительницу в кресле, я взял шар и вышел к Рогозину, сидевшему в кабинете неподалеку. Нужно было проверить, все ли так плохо, как я думаю — все-таки Филипп уже много работал с проклятиями.

— Что скажешь? — я поставил шар перед ним.

Нахмурившись, он подхватил вещицу и осторожно покрутил в руках, рассматривая скопившуюся внутри Темноту. Та жадно перекатывалась по стенкам, стуча по ним с той стороны, будто требуя открыть. Медленно покачав головой, Рогозин вернул шар мне.

— Я не смогу, — виновато произнес он. — Не смогу с этим справиться…

Даже не удивительно: если сам отец не справился, то, видимо, никто и не сможет. А значит, надо не бороться с проклятием, а быстро искать того, кто его наслал, причем не теряя ни минуты. Вернувшись в кабинет, я подошел к застывшей в кресле Анастасии — на вид абсолютно невозмутимой. Волнение выдавали только пальцы, вцепившиеся в ручку кресла, и проступившая на щеках бледность.

— Поехали, — сказал я.

— Куда? — не поняла она.

— К вашему отцу.

На волнах Невы неспешно покачивались катера, лодки и паромы. Миновав мост, мы въехали на Васильевский остров, где находился фамильный особняк Вяземских. Сквозь открытое окно в салон ворвался прохладный речной воздух, и сидящая рядом княжна нервно поежилась. Тонкие аристократичные пальцы еще судорожнее сжали лежавшую на ее коленях сумочку, где она носила свой опасный груз. Понимая это и сама, девушка вздрагивала на каждой кочке, на каждом повороте, все сильнее стискивала сумочку и все крепче поджимала губы. Внешне спокойная, но явно вся издергавшаяся внутри. В таком состоянии какую угодно глупость сделаешь — даже за меня замуж захочешь.

По сути, проклятие в ее хрустальном шаре как письмо со взрывчаткой, которая совсем скоро рванет. Но есть одна лазейка.

— Любое проклятие — часовая бомба, — поучал меня отец в детстве. — Оно может работать как на колдуна, так и против него. Хочешь остановить — найди того, кто его наслал…

Проклятие всегда адресно, а значит, умереть от него могут двое: либо тот, на кого наслали, либо тот, кто наслал. Поэтому колдуны, которые о себе заботятся, не особо любят такое применять: если не убьешь жертву, то это может обернуться и против тебя. Так что нужно найти того, кто изначально отправил подарочек Вяземским, и с процентами вернуть.

Оставив реку позади, я поехал вглубь острова. Однако действовать надо крайне быстро: если шарик разобьется сам — княжне конец. Проблема в том, что даже если отец и проводил какое-то расследование, ни рабочих файлов, ни нормальных записей он не оставил — он предпочитал все решать на месте, не утруждая себя документированием. А значит, разбираться в любом случае придется с нуля. Оставалось надеяться, что князь знает о своих недругах куда больше, чем его дочь.

Наконец мы подъехали к особняку Вяземских с позолоченным княжеским гербом на массивных воротах, которые тут же приветливо распахнулись. Едва машина остановилась, как к нам подскочил ждавший у крыльца Алекс.

— Отец ждет, — сообщил он, переводя взгляд с сестры на меня. — А что случилось-то?

— Давай без глупых вопросов, — проворчала княжна.

— А давай ты будешь молчать, когда тебя не спрашивают, — огрызнулся он.

Просто самое время для семейных разборок. Оставалось только позавидовать беззаботности этих двух мажоров.

Поднявшись по широкой парадной лестнице, всей компанией мы вошли в кабинет хозяина на втором этаже. По периметру просторного помещения тянулись высокие ряды книжных полок, у окна стояли большой стол и несколько кресел, в одном из которых сидел семейный колдун, а в другом сам князь — респектабельного вида мужчина примерно дядиного возраста.

— Мой отец Лев Алексеевич, — представил его Алекс, а затем представил ему меня.

— Мессир Павловский, — улыбнулся тот, — добро пожаловать!

Поднявшись, он радушно протянул мне руку. Следом с кислым лицом это же повторил и их семейный колдун.

— Честно говоря, — князь вернулся в кресло, — думал, познакомимся с вами вечером. Что вас привело?

Забрав у притихшей Анастасии сумочку, я вытащил оттуда затянутый чернотой шар и поставил на стол.

— Знаете, что это?

Глаза семейного колдуна мгновенно округлились.

— Зачем вы принесли это сюда? — он аж подскочил. — Вы что, хотите убить Его Сиятельство?