Час бультерьера

— Так, — ответил вместо нее инвалид по кличке Бультерьер. Сказал, будто гвоздь вбил, и вышел из гостиной.

Стук-перестук тросточки в прихожей, щелчки открываемых замков, хлопок закрывшейся двери. Зоя осталась одна в квартире.

Тик-тик — тикают тихо-тихо настенные часы. Ж-ж — жужжит случайно проникшая с лестничной клетки в жилой простор жирная муха. Зоя борется с бурей мыслей, преодолевает шторм чувств. Что он ей предложил — предательство?.. И да и нет... Хочет ли она наказать того... нет — тех, кто шантажировал ее, угрожал ее ребенку?.. Однозначно — да!.. Можно ли верить Ступину так же, как верят в него его друзья, тот же Коробов, например?.. Хотелось бы... Очень... Очень-очень-очень...

Зоя встряхнула головой, сбрасывая с плеч лишний груз сомнений, шагнула к подоконнику, где стоял домашний радиотелефон, взяла трубку с пумпочкой антенки, женские пальцы пробежались по клавишам, набирая номер, она прижала трубку к уху.

Гудок... еще один... третий...

— Алло, да! Пушкарев слушает...

— Евгений Владимирович, от меня только что ушел Ступин.

— Алло, Сабурова! Громче, плохо слышу. Какой Сукин?

— Сукин сын Семен Андреевич Ступин. Бультерьер. Хромой и однорукий.

— Что?! Сабурова, щас!.. — Она услышала, как Пушкарев, отстранив трубку от лица, выкрикивает распоряжения: "Машину к Сабуровой!.. Куда?" Из микрофона Зоиной трубки звучит вопрос: — Ты где?

— Дома!

— Домой к Сабуровой машину, срочно! С охраной!.. Алло, Сабурова, к тебе едут! Рассказывай пока, слушаю! Подробно рассказывай!..

— Он требует дискету.

— Кто?

— Бультерьер.

— Какую, японский городовой, дискету?! Алло! Подробно рассказывай, я сказал! С начала! Как появился, чего делал. Излагай по порядку.

— Ладно. Излагаю...

Зоя начала изложение, стоя у окна, глядя в небесные выси и согревая щекой пластмассу стационарного радиотелефона с домашним номером. Посланные за Сабуровой коллеги примчались поразительно скоро. Зоя прервала разговор, досказав наполовину — наполовину! — выдуманную историю до середины. Быстренько — три минуточки! — приняла душ, в ускоренном темпе — как пожарный! — переоделась, в рекордные сроки — пять минут всего! — "сделала лицо", привела в порядок — семь минут гудения фена, и пошли все к черту, лахудрой Зоя никуда не поедет! — волосы, продолжила прерванный разговор с начальником, спускаясь по лестнице, — Корастылев, пока Зоя собиралась, успел снять показания с консьержки, молодец какой! — тиская мобильник, закончила рассказ, полный подробностей, сидя в машине, уже когда машина подъезжала к зданию "Никоса".

Коллеги-секьюрити проводили Зою до дверей кабинета Евгения Владимировича Пушкарева. За дверями до отрыжки знакомая казенная обстановка и никого. "Шеф побежал к Казанцеву с докладом", — догадалась Зоя. Последние месяцы, первые месяцы своего президентства, Николай Маратович Казанцев засиживался на президентском рабочем месте допоздна, а то и ночевал в "Никосе", на "гостевом этаже". В работоголика Казанцева превратили, конечно же, не только заморочки, связанные с поисками Бультерьера, хотя по поводу этих поисков Николай Маратович устраивал две ежедневные летучки, утром и вечером. После смерти Юдинова у "Никоса" возникли некоторые проблемы делового характера, что неизбежно и закономерно. Бразды правления штука такая — попадают в другие руки, и, покуда не появятся на новых руках мозоли, бразды удерживать архитрудно.

В гордом одиночестве Зоя слонялась по кабинету начальника службы безопасности. Постояла у окошка, раздвинув пальцами полосочки жалюзи, посмотрела, как солнце садится в тучи. Села за начальственный стол, пощелкала клавишами ноутбука господина Пушкарева. Забавно — Зоя смогла бы сейчас запросто скопировать все практически информационные материалы, наработанные следствием. Была б только с собой дискета, а времени навалом.

Зоя скучала в кабинете Евгения Владимировича около часа. Коротала время, тыкая маникюром в клавиши ноутбука, раскладывая пасьянс на жидкокристаллическом мониторе.

Она была совершенно спокойна. Бурю в душе и в голове сменил полный штиль. Решение принято, и нечего зря теребить душу, незачем напрасно напрягать мозг. Зоя сработала, как и просил Бультерьер. Настоящий Бультерьер. Оригинал, которого подставили. Она могла бы, конечно, поступить и по-другому, например... К черту! Штиль так штиль! И не фига зря гнать волну, нельзя волноваться, бесполезно. Что сделано, то сделано. Аминь... Черт, валет трефовый мешает, пасьянс не складывается...

Топот в офисном коридорчике, отрывистые, невнятные голоса, дверь открывается, в казенную вотчину входит хозяин.

— Сабурова, чем ты тут занимаешься?

— В картишки с вашим компьютером играю, Евгений Владимирович.

— М-да, нервишки у тебя — позавидуешь.

— Вы от Казанцева?

— От него... Сиди, Сабурова. Оставайся в моем кресле, а я сюда вот сяду, на стул для посетителей... Кушать хочешь?

— От кофе не откажусь.