Час близнецов

– Тайный магический слово! – взвизгнула она и швырнула дохлую крысу прямо в лицо воину.

Отдаленный свет костра сверкнул в мертвых глазах-бусинках и отразился бликом на длинных желтых зубах, оскаленных в предсмертной гримасе.

– Уйя! – брезгливо вскрикнул Карамон, роняя кендера на землю. Тас упал на четвереньки и, жадно хватая ртом воздух, затряс головой.

– Что тут происходит? – раздался совсем рядом бесстрастный голос.

– Мы пришли... спасти вас... – объяснил Тас и, все еще сражаясь с головокружением, поднялся на ноги.

Перед ними на тропе возникла фигура в белой накидке, отороченной мехом, и Бупу с подозрением воззрилась на незнакомку.

– Тайный магический слово! – с гордостью заявила она, подбирая крысу и размахивая ей перед лицом праведной дочери Паладайна.

* * *

– Надеюсь, вы простите меня за то, что я не выказываю чрезмерной благодарности, – сказала Крисания Тассельхофу, когда они наконец уселись у огня.

– Я понимаю и прошу нас извинить. – Кендер с несчастным видом устроился на земле. – Я многое напутал и, как всегда, учудил целое представление, – с унылым видом продолжил он. – Мне и прежде говорили, что я способен любого свести с ума, однако, пожалуй, впервые мне удалось совершить это на самом деле.

Он засопел и с опаской покосился на Карамона. Исполин, закутавшись в плащ, сидел у огня прямо напротив него. Действие «гномьей водки» еще не кончилось, и он временами был то Рейстлином, то снова Карамоном. В качестве последнего он, чавкая и сыто рыгая, с аппетитом и в огромных количествах поглощал съестные припасы. Потом воин почтил их парой непристойных застольных песен – к полному восторгу Бупу, которая то и дело принималась подпевать и хлопать в ладоши.