Час близнецов

Маргарет Уэйс Трейси Хикмэн Час близнецов

ВСТРЕЧА (Вместо пролога)

Окутанный мраком и тишиной, человек спешил к отдаленной полоске света.

Звук шагов безответно таял в окружающей темноте. Глядя на бесконечные ряды полок с книгами и свитками, которые являлись лишь скромной частью «Летописи Астинуса», содержавшей подробные сведения об истории Кринна и Ансалонского континента, Бертрем время от времени давал волю своей фантазии.

«Должно быть, это и зовется погружением в поток времени», – со вздохом пробегая взглядом по длинным рядам молчаливых книг, размышлял он. Впрочем, порой Бертрему хотелось, чтобы поток времени смыл куда-нибудь его самого, дабы он смог избавиться от своей нелегкой задачи.

– В этих рукописях собрано все знание мира, – с кривой улыбкой сказал он самому себе. – Но я так и не нашел в них ни единой строчки, одарившей бы меня мужеством бестрепетно войти в рабочий кабинет человека, их написавшего.

Напротив нужной двери Бертрем остановился и глубоко вдохнул воздух, словно собирался нырнуть. Свободная ряса Эстетика, развевавшаяся при ходьбе, теперь свисала с его фигуры строгими прямыми складками. Впрочем, немного подкачал живот, заметно выдававшийся вперед из-под его просторного одеяния. Не в силах собраться с духом, Бертрем торопливо провел пятерней по лысой голове – привычка, оставшаяся с юности, с той поры, когда избранный жизненный путь еще не разлучил его с пышной шевелюрой.

Что же так тревожило его, помимо необходимости побеспокоить Мастера?

Безусловно, одно то, что он не делал этого вот уже...

Бертрем поежился. Да, в последний раз он заходил к нему в тот день, когда юный маг чуть было не умер на пороге их обители.

Смута... грядущие перемены – не в этом ли дело? Казалось, мир вокруг успокоился, замер наподобие складок его свободных одежд, однако теперь Бертрем с тревогой чувствовал, что недалек тот день, когда время вновь придет в движение и Лавина событий сметет привычный уклад. Точно так же он чувствовал себя два года назад, когда...

Как жаль, что он не в сипах предотвратить эти перемены.

Бертрем снова вздохнул.

«Сколько бы ни стоял я тут в темноте, время не остановится вместе со мной», – решил он наконец. Хотя прежняя уверенность отчасти вновь к нему вернулась, он по-прежнему ощущал себя неуютно, словно духи прошлого угрожающе подступали к нему из мрака. Единственным маяком в этом призрачном кошмаре оставалась полоска света, выбивающаяся из-под двери.

Бертрем быстро оглянулся через плечо на размытые тьмою очертания книг, которые подчас наводили его на мысль о покойниках, мирно спящих в своих саркофагах, и, осторожно толкнув дверь, вошел в кабинет Астинуса Палантасского.

Летописец, как всегда, был поглощен работой; он не заговорил и даже не поднял головы, чтобы поприветствовать вошедшего.

Мелким неслышным шагом, осторожно ступая по мраморному, застланному ковром из толстой шерсти полу, Бертрем пересек комнату и остановился перед массивным столом полированного дерева. Довольно долго он хранил молчание, наблюдая за тем, как тростниковое перо Мастера уверенными, быстрыми штрихами движется по пергаменту.

– Ну что, Бертрем? – спросил Астинус, не отрываясь от своего дела.

Эстетик посмотрел на пергамент, где без труда разобрал аккуратные, четкие буквы, хоть они и были видны ему вверх ногами:

«Сегодня, за двадцать девять минут до восхода Темной Стражницы, в мой кабинет вошел Бертрем».

– Крисания из рода Тариниев просит принять ее, Мастер... Она утверждает, что се ждут здесь... – Бертрем смущенно замолчал – всей его отваги едва хватило на то, чтобы сообщить это.

Астинус продолжал писать.

– Мастер... – удивляясь собственной дерзости, слабеющим голосом продолжил Бертрем. – Я... мы все пребываем в растерянности... В конце концов, она – Посвященная Паладайна, и я... мы сочли невозможным не принять ее. Было бы позором...

– Проведи ее в мои покои, – велел Астинус, по-прежнему не поднимая головы и не переставая водить пером по пергаменту.

У Бертрема язык прилип к гортани от неожиданности – на некоторое время он утратил дар речи. Тем временем на пергамент легла еще одна строка:

«Сегодня, за двадцать восемь минут до восхода Темной Стражницы, Крисания Таринская прибыла для встречи с Рейстлином Маджере».

– Рейстлин Маджере! – ахнул Бертрем, от изумления и ужаса вновь обретший голос. – Мы принимаем у себя...