Чары колдуньи

И кривичи на тропе невольно вздрогнули, вдруг увидев над собой это лицо с горящими глазами, это облако темных волос с колдовскими косичками и подвесками, — будто сама Марена вдруг взглянула в глаза.

А Незвана с жадным любопытством рассматривала Вольгу. Вот наконец она увидела его — не тень в Навьем мире, не отражение в воде гадательной чары, а наяву — человека, которого любила ее противница. Роста скорее среднего, чем высокого, но ловок, крепок, лицом красив, решителен, одет богато… Молодец из кощуны, да и только, а еще и князь! И возможность встать между ними и причинить боль им обоим доставила Незване ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Я наложила на тебя заклятье, князь Волегость, — продолжала она, наслаждаясь возможностью воткнуть раскаленный нож в самое сердце этого ловкого и знатного красавца. — У тебя не родятся дети, и род твой не будет продолжен никем, кроме этой женщины, Аскольдовой вдовы. Чтобы отомстить тебе за смерть деревлянских князей, не нужно убивать тебя самого. Достаточно убить ее — и тебе останется только тянуть свой век, видя, как вместе с тобой дряхлеет и угасает твой род, как кровь твоих предков тает в чаше Марены и навсегда растворяется в водах Забыть-реки!

Даже сквозь густой летний загар было видно, как Вольга побледнел. Он еще ни разу не видел Дивляны, но вот уже во второй раз слышал, как ей грозят смертью, — из-за того, что он пришел сюда за ней! Каждый раз, когда он пытался прорваться к своей любви, смерть вставала стеной, забегая вперед, будто собственная тень! И слова колдуньи тем сильнее поразили его, что он сразу ей поверил. Он и сам думал все эти годы, что лишь Дивляна — его суженая, его настоящая судьба. Ведь он сам еще четыре года назад поклялся ей, что не примет другой знатной жены, не назовет другую своей княгиней и матерью наследников. И боги услышали клятвы, произнесенные в священные дни Ярилы! И приняли их… Теперь ему остается или вернуть Дивляну… или стать последним в своем роду.

Но в чем он виноват? Только в том, что удалым молодцем восемнадцати лет от роду полюбил прекрасную юную девушку? Что хотел счастья себе и ей? И чем меньше вины он знал за собой, тем сильнее ненавидел тех, кто за эту жажду счастья грозил им гибелью.

— Попробуйте только тронуть ее! — в ярости закричал он и сделал несколько шагов вверх по крутой каменистой тропе, будто намеревался прямо так, с разгону ворваться за частокол. — Попробуйте только тронуть княгиню или ее детей! Если я не получу их целыми и невредимыми, я разнесу весь ваш город, сровняю с землей все, что тут есть, сожгу, затопчу, оставлю тут пустое место! И память сгинет, что был такой город Коростень! У меня больше тысячи войска — надо будет, я всю гору вашу по камешку разнесу, за забором не спрячетесь! Я по всей вашей земле пройду, веси пожгу, людей перебью, в полон уведу! Самого имени вашего в памяти не останется! Вот попробуйте только ее тронуть!

— Попробуй только тронуть здесь что-нибудь — и ты свою лебедь белую увидишь! — так же гневно закричал Доброгнев. — Без головы! По частям ты ее получишь — хочешь? И щенков ее!

— На том свете утешаться будешь своей местью! — крикнул Доброгневу плесковский воевода Рощень. — Вы, деревляне, думайте там себе. Время вам до утра. Детей своих пожалейте! — Он надеялся, что если не упрямый разгневанный князь, то хотя бы простые люди не останутся глухи к голосу разума. — Отдадите нам княгиню — уйдем, вас не тронем. А не отдадите — все пропадете и Марене будете хвалиться, что отомстили за князей! Завтра утром выводите нам княгиню Аскольдову, а иначе и сами с ней погибнете.

Переговоры зашли в тупик. Плесковский князь с воеводами и ближней дружиной ушли в захваченные избы, вои отправились в свой стан, который раскинули прямо под Святой горой, на старом жальнике. Охрипшие было бабы снова подняли вой и плач. Старейшины и волхвы переглядывались. Плесковский князь запросил очень мало — только Аскольдову вдову с детьми, но зачем она деревлянам нужна-то? Чего же не отдать, что они теряют? Даже выкупа не берет!

— Он лжет! — уверенно заявила Незвана, явившись в княжью избу, где старики опять собрались ночью на совет. — Они с русским князем поделили добычу: тому — полян, этому — деревлян. Он потому ничего и не просит, что собирается взять все! Он собирается убить всех наших князей, как русины убили Аскольда, и сесть на старый деревлянский стол, как русский князь сел на стол в Киеве! А его удача и сила заключены в Аскольдовой вдове. Если она достанется ему, то с ней он получит благословение богов, и тогда никто его не одолеет. Отдайте ему ее, — насмешливо предложила колдунья. — Вложите ему в руки оружие против вас — своими же руками!

— Но что делать-то? — Старейшины в недоумении и нерешительности переглядывались. Они не любили Незвану, но привыкли верить ей — до сих пор все ее обещания и предсказания сбывались!