Чарующий странник

— В чем? — спросила она. — В чем я нуждаюсь?

— Во мне, — сказал Джеймс неожиданно хриплым голосом. — Ты нуждаешься во мне.

Глава четвертая

Сердце Эмили оглушительно стукнуло в груди.

— Нет, — проговорила она, сопротивляясь его словам. — Я нуждалась в тебе на прошлой неделе, Джеймс.

Он был нужен ей тогда, в мотеле. Но не сейчас, после разговора о ее болезни.

Далтон шагнул к ней, и Эмили стало страшно, что он к ней прикоснется. Она теряла голову, когда он дотрагивался до нее, касался ее лица, осторожно проводил пальцами по волосам.

— На прошлой неделе время было неподходящее, Эмили. Ты и сама не хотела случайного любовника.

— Я не хочу об этом говорить.

Он почти прижал ее к буфету.

— Почему? Это пугает тебя? Ты ведь знаешь, что я прав!

Прав в чем? В том, что он нужен ей? Или в том, что она не создана для случайных любовников? Если он и нужен ей, то как любовник, а не как сиделка.

— Ладно, не хочешь признаваться, твое дело. Скажи только, что я должен сделать? — спросил он.

— Ты о чем?

— Об обеде, Эмили. О еде. Я хочу есть.

Эмили указала на холодильник, на дверце которого красовался рисунок ее брата.

— Там салатные листья, а помидоры — вот, на столе.

— Может, заодно уже скажешь, где тут дуршлаг, чтобы помыть салат?

Эмили рассмеялась. Подавая ему дуршлаг, она коснулась его руки. Прикосновение было мимолетным, но оба вздрогнули.

Джеймс поспешил заняться листьями салата. Эмили открыла духовку, чтобы проверить, готово ли жаркое. Цыганка с портрета смотрела, как они пытаются справиться с наваждением.

В кухню вошел еще сонный Кори с новой игрушкой в руке. Малыш сразу же поднял Джеймсу настроение, заставив угрюмого ковбоя улыбнуться.

— Привет, напарник, — сказал он мальчику.

— Привет. А это от тебя?

— Да. Это «Феррари». Моя любимая машина.

Кори пристроился у буфета рядом с Джеймсом и начал гонять машинку туда-сюда по столешнице, изображая при этом жуткий рев мотора. Эмили приготовила гарнир из тушеного горошка к основному блюду — мясу с приправами, запеченному с картофелем и морковью. Она не могла вспомнить, когда в последний раз у нее на кухне был мужчина. Кори вообще никогда не видел мужчин на кухне, поэтому ни о чем таком не задумывался.

Он перестал газовать на «Феррари» и, задрав голову, поинтересовался:

— А индейцы едят салат? Эмми говорила, что ты немножко индеец.

— Эмми права. — Джеймс нисколько не рассердился. — И салат индейцы едят немытым, не то что вы, бледнолицые.

— Ты из племени Нез-Персе?

Вытирая руки, Джеймс внимательно посмотрел на Кори:

— Нет. Я чероки.

Услышав это, Эмили удивилась не меньше Кори, а брат продолжал свои расспросы:

— Что такое чероки?

— Это другая индейская народность.

— А чероки носят на головах такие большие штуки из перьев?

— Нет. Вместо «штук» мужчины надевают тюрбаны из ткани, а мальчикам чероки делаются татуировки — рисунки звезд, животных и тому подобное.

— Правда?! — Малыш явно заинтересовался. — Я тоже хочу татуировку! Пожалуйста, Эмми! Можно?

Господи, только этого не хватало… Она взглянула на Джеймса, надеясь, что он вмешается, но тот лишь пожал плечами, предоставив ей выпутываться самостоятельно.

— Значит, у тебя тоже есть татуировка? — спросила Эмили.

— Есть. Но вам придется угадать, где она.

Кори нетерпеливо переминался с ноги на ногу, желая поскорее узнать о таинственной татуировке Джеймса.

— На животе! Нет… Эмми, угадай теперь ты!

— Бьюсь об заклад, она у него на заднице, — сказала Эмили, и все трое прыснули со смеху.

Джеймс предложил сделать еще попытку. Но Эмили не решалась рисовать в воображении остальные части его тела. Игра могла принять опасный оборот.

Тогда Джеймс нагнулся и задрал правую штанину, открыв ногу выше колена.

— Вот она.

— Это птица? — спросил Кори.

— Да. Ворона.

— А что это за птица?

— Это птица-оборотень. Если ты когда-нибудь не поленишься заглянуть ей в глаза, ты закачаешься, Кори… Ее глаза — это вход в другой, оборотный мир. Вороны чероки смотрят так же, как цыганка на картине, которую нарисовала твоя сестра.

Мальчика такое объяснение, видимо, лишь сбило с толку, но у Эмили по спине пробежал холод.

Эмили взглянула на портрет, потом на ногу Джеймса. Ворона была вытатуирована на том самом месте, где в ее собственном теле пустила корни меланома!

Остаток вечера Эмили была в полном смятении. С Джеймсом она едва обменялась несколькими словами и старательно избегала его взгляда.

Вести разговор она предоставила Кори. К счастью, мальчик болтал без умолку.

И только когда Джеймс распрощался и ушел, Эмили принялась себе доказывать, что связь между ними лишь случайное совпадение и что он вовсе не тот мужчина, появление которого ей предсказала мадам Мирра. Да и вообще гадание цыганки было бессмыслицей, пустым набором звуков.

Но в глубине души она чувствовала и кое-что другое: связь между ней и Джеймсом реальна. Возможно, эта связь «оборотная», как говорит Джеймс. Смысл ее она пока не может понять, но это только пока.

* * *

На следующее утро, войдя в контору «Конюшен Тэнди», Джеймс увидел Лили Мэй Прескотт за работой. С выражением отвращения на лице она листала какой-то гроссбух.