Чарующие сны

– Посмотреть хотца.

Кивинов уже раскрыл пачку с оставшимися лекарствами и кивнул на нее эксперту. Тот наклонил объектив.

– Ну, где там Мишель? Понятых не найти, эка проблема. Ладно, давай без них, в случае чего потом доснимешь. Сеньора, ну я же попросил, все из карманов и вон на тот столик.

– Кто вы?

– Ах, да, пардон. 85 отделение милиции, самое лучшее отделение в мире. Но если быть формальным до безобразия, то уже не отделение, а отдел» Нас укоротили.

Инга опустил руку в карман халата, вытащила ампулы и положила на стол. Кивинов опять кивнул Вите. После окончания съемки он подошел к столу и поближе рассмотрел ампулы.

– Отлично. Да, веселые ребята. Витяй, ты закончишь, запечатай это хозяйство в конверт, хотя нет, постой, надо понятых дождаться. Серафима Григорьевна, вы не могли бы пойти посидеть на кухне, нам тут надо пару вопросиков прояснить, а мы люди некультурные, всякое может вырваться, противное вашему дворянскому слуху.

– Да я не дворянка. Господи. – Старушка надела тапочки и вышла в коридор.

– Ну-с, мадам. Зачнем, помолясь? Объясните, пожалуйста, как все это понимать? Ой, совсем забыл. Если я не ошибаюсь, – Кивинов заглянул в блокнотик, – вы Инга Соколова?

Инга кивнула.

– Ну так я жду ответа.

– Я не знаю.

– Я так и думал. Вот странность. Сколько ни сталкиваюсь со всякими злодеями, первое, что они отвечают на абсолютно любой мой вопрос, это «Я не знаю!» Так что я не удивлен. А знаете, что они начинают говорить спустя некоторое время? «Я не хотел, простите». Вы, наверное, тоже не хотели?

Инга заплакала.

– Это уже хорошо. Раз слезы, значит раскаяние. Витяй, сгоняй на кухню, принеси даме воды. Может сигаретку? Ну, ладно. Все равно рано или поздно придется что-нибудь говорить, так давайте ускорим приближение этого приятного момента.

Эксперт принес целый чайник воды, решив, вероятно, что дамочка будет реветь долго и не стоит утруждать себя лишней беготней на кухню.

Ингу била мелкая дрожь. Перед глазами плыли круги. Она закрыла глаза, но тут же открыла. Ей почудилось, что тот страшный мужик опять запускает свои пальцы ей в живот. Инга застонала. Начались боли.

Кивинов вздохнул. К подобным сценам он привык. Но ничего, сейчас спектакль закончится, и появится трезвый расчет.

– Я правда ничего не знаю. Меня попросили. Зачем – не знаю.

– Давай-ка поподробнее и не суетись.

Инга помолчала немного и начала свой рассказ с самого начала – с момента знакомства с Альбертом. Минут через пятнадцать она закончила.

– Ну, и кто это таинственный Альберт?

– Парень, парень…

Только тут Инга вспомнила, что ничего про него не знает. Он ведь не оставил ей ни телефона, ни адреса. Он все время приезжал сам.

– Я не знаю, – опять ответила она. – Альберт… он ничего не говорил про себя, поверьте.

– Телефон, адрес?

– Нет, ничего,

– Сомневаюсь. Как сомневаюсь и в том, что тебе неизвестно, зачем все это делалось. Ты же почти врач, стало быть, в лекарствах соображаешь.

– Я только на втором курсе.

– Все равно. Но я могу тебе напомнить, зачем ты колола эти лекарства, а ты мне напомнишь про Альберта. О'кей?

Инга не ответила.

Кивинов взял со стола конверт с ампулами, достал оттуда парочку и продемонстрировал Инге.

– Что это такое, говорить, надеюсь, не надо? Или надо? Хорошо. Это самый обычный димедрол. Всем известное успокаивающее средство, вполне безобидное лекарство. А вот эта штучка посерьезней будет. Мышьячок, доза, правда, пустяш-ная, сразу не убьет. Такими дозами, как мне подсказали знающие люди, обычно пользуются стоматологи. Но мышьячок имеет одно очень любопытное свойство, он не выводится организмом, а накапливается в нем, поэтому надо сделать не один укол, и не два. А димедрол для того, чтобы действие мышьяка слишком уж не сказывалось. Адская смесь! Человеку очень хорошо после такого укола, ему легко, он засыпает, он как бы парит во сне. А после десятой-пятнадцатой инъекции он улетает и не возвращается. Врубаешься? Один укол в левую руку, второй в правую. И никаких следов, никакое вскрытие не покажет, отчего он умер, потому что исследование на мышьяк вещь дорогая и трудоемкая, и из-за каких-то стариков никто этим заниматься на будет. Напишут «отек мозга» – ив землю. Ты хочешь сказать, что не знала? Что какой-то Альберт давал тебе эти ампулы и не сказал, зачем это надо? Чушь собачья!

Голос Кивинова набирал обороты.