Чароплет

Дейдре хотела выкрикнуть или хотя бы про себя произнести истинное имя подлой твари, но губы отказались повиноваться, а в глазах потемнело.

Сайрус, размотав тюрбан, потер виски. Они с Франческой попросили в таверне отдельную комнату, и теперь Франческа сидела рядом с ним на пуфе, уставившись на что-то, видимое ей одной.

Она уже объяснила, что незримое нечто — это призрак Шеннона, очнувшийся в иерофантской библиотеке и обнаруживший записку, утверждающую, что его автора убили. Остальные подробности случившегося она излагала в перерывах между препирательствами с призраком.

— Там точно говорилось только: «Наши воспоминания в ней»? И больше ничего? — допытывалась Франческа, держа на ладони протянутое ей призраком предложение. — Да, но как могут воспоминания храниться во мне? — Пауза. — Да, я понимаю, что вторая записка велела искать меня. Мы это уже выяснили. — Пауза, пока Франческа читала очередную фразу. — Нет! — Пауза. — Нет, Никодимус сказал только, что мой праязык слишком лучезарен. Откуда в праязыке ваши воспоминания? — Она прочитала следующую фразу. — Конечно, уверена. Нет у меня чужой памяти. Припомни я себя слепым старым брюзгой с попугаем на плече, свихнулась бы сразу. Одно только умение мочиться стоя…

— Франческа, — попытался вмешаться Сайрус, но его не услышали.

Он представил себе призрак таким, каким его описывала Франческа, — тусклым и истрепавшимся. Похоже, бедолага ни о чем другом и думать не может, кроме как скорее воссоединиться с автором, а Франческу злит его упрямство.

— Франческа, Шеннон! — сделал вторую попытку Сайрус.

И снова неудачно.

— Нет, здесь, думаю, вы правы, — согласилась Франческа с призраком. — Наверняка предложение оборвано. Определенно. Из-за пятен крови получилось «наши воспоминания в ней», но это ведь явная бессмыслица. Что еще вам известно насчет…

— Франческа! — Повышение голоса помогло. Сайрус посмотрел на нее, потом туда, где должен был находиться призрак. — Шеннон. Вы битый час толчете воду в ступе, а толку никакого.

Франческа скосила глаза на него, потом выхватила что-то из воздуха.

— Нет, не всегда. Но заметно нервничает, когда на него долго не обращают внимания.

— Так может, обратишь? — рассердился Сайрус.

— Я слушаю. То есть мы слушаем, — поправилась она, прочитав очередное предложение, и с невинной улыбкой воззрилась на Сайруса.

— Кто отделил призрака от автора, мы сейчас все равно не выясним, — выдохнув, начал тот. — Доказательств никаких. И вместе с тем кое-что может доказать сам призрак.

Франческа недоуменно свела брови.

— Доказать что?

— Существование в святилище некой враждебной Шеннону и Никодимусу силы. И тогда способные видеть призрак убедятся, что святилище и Никодимус не союзники, а противники.

Франческа сморщила курносый нос.

— Сайрус, да кого вообще волнует… — Она осеклась. — Да… Точно, — задумчиво проговорила она, глядя на пустой пуф перед собой. — Этих.

Ослепшая, оцепеневшая и оглохшая, Дейдре хотела прокричать или хотя бы вспомнить настоящее имя Саванного Скитальца, однако подлец явно заглушил ее голос и частично стер память. Она пробовала биться, но без ориентации в пространстве не чувствовала, попадают ли удары в цель и двигаются ли конечности вообще. Может, эта сволочь медленно ее убивает?

Никогда прежде Дейдре не доводилось задумываться о том, как шевельнуть рукой или ногой. Теперь же на этом сосредоточились все ее мысли. Она бросила оставшиеся силы на сопротивление, на освобождение из того ничто, куда загнал ее Саванный Скиталец. Но чувство времени пропало вместе с остальными. Сколько она уже так бьется? Секунды или часы?

Ее сковал страх. Снова и снова она пыталась уловить хотя бы намек на ощущение — легчайшее касание, едва слышный запах — тщетно. Сознание парило… в пустоте. Ее заточили в самую кошмарную темницу на свете.

Дейдре снова напряглась, в надежде почувствовать хоть что-то. Ничего.

И снова. Ничего.

Ничего.

Ничего.

Время утекало. А может, застыло.

Неизвестно.

Может, эта тварь ее прикончила. Может, это и есть та самая остывшая преисподняя, куда попадают наименее грешные души. И ей уготована такая вот кара — навеки остаться наедине со своими воспоминаниями и терзаниями.

Дейдре вспомнила свою жизнь в Нагорье вечность назад, вспомнила мужа, выбранного для нее родней и оставленного ради служения Боанн. Вспомнила своих двух сыновей, которых так больше и не увидела. Теперь они уже, наверное, седые старики или вовсе ушли в мир иной. Интересно, есть ли у нее внуки или, чего доброго, правнуки? Она вспомнила Кайрана, давнего возлюбленного, с которым обманула доверие Боанн и которого отправила на смерть в Звездной академии…

Да, похоже, это остывший ад.

Что-то мелькнуло перед глазами — расплывчатое, синее, округлое. И пропало.

Только через минуту Дейдре поняла, что это был клочок неба в арке-подкове.