Чаромора

День изо дня Чаромора прилежно ходила к бабушке, давала ей капли и смазывала глаза мазью, и вот однажды бабушка вдруг ясным голосом сказала:

— Я вижу.

— Бунечка! — радостно воскликнула девочка. — Неужели ты видишь меня?!

Бабушка села на краю кровати. Она внимательно присмотрелась к девочке и проговорила:

— Как же ты выросла, внученька!

Потом она поднялась, оделась и стала прибирать постель.

— Золотко моё, иди и накрой стол, — молвила она. — Надо же нам угостить нашу гостью молоком и хлебом с мёдом.

А Чаромора, довольно улыбаясь, раскачивалась в кресле-качалке, ожидая, когда её пригласят к столу.

• • •

Много дней Чаромора металась по городу — она лечила и врачевала. Наконец-то её дела стали подходить к концу.

Чародейка вылечила девять человек от сахарной болезни и десять от воспаления лёгких, а ещё одного от бессонницы. Шестеро глухих слышали теперь каждый шорох, а восемь немых болтали дни и ночи напролёт. Человек двадцать слепых стали зрячими. Сорок бабушек и тридцать дедушек были бодры и здоровы почти как в молодости.

За это время Чароморе пришлось семь раз возвращаться на остров за лечебными травами.

И вот теперь ей вообще невозможно стало показаться на улице. Стоило ей где-нибудь появиться, как её тут же окружала толпа восхищённых людей, требовавших, чтобы чародейка продемонстрировала своё искусство. В конце концов такое внимание до смерти надоело колдунье.

— Очень уж трудно становится мне в этом городе, — пожаловалась она капитану Трумму. — Вернёмся-ка лучше домой.

Трумм охотно согласился. Он тоже тосковал по тишине и покою острова. Только ему хотелось до отъезда нанести ещё один визит. Дело в том, что на улице он неожиданно столкнулся со своим бывшим школьным товарищем, который долгие годы работал за границей и только недавно вернулся с женой в родной город.

— Хорошо, хорошо, — согласилась Чаромора. — Только не говори им, кто я такая.

Вечер в гостях удался на славу. Жена друга угощала их кофе с пирогами и пирожными, испечёнными по рецептам той далёкой страны, откуда они приехали. Хозяева наперебой рассказывали занятные истории из своей жизни в далёкой чужой стране и о том, что они там видели.

— Вообразите только, нас познакомили с местным колдуном! — воскликнула хозяйка дома и очаровательно рассмеялась. — Даже представить трудно, как серьёзно туземцы верят в его колдовскую силу!

Капитан Трумм озабоченно взглянул на Чаромору. Но Чаромора как ни в чём не бывало вежливо улыбнулась и проговорила:

— Ах, как интересно!

— Кстати, — проговорил хозяин, — мы записали на магнитофонную ленту песню, с которой он ворожил удачу охотникам. Очень своеобразная песня. Сейчас вы её услышите.

Он встал, достал кассету и включил магнитофон. Послышалась барабанная дробь, потом высокий мужской голос запел.

Трумм взглянул на Чаромору. И увидел, как в её глазах вспыхнул и погас огонь. Но Чаромора тут же откинулась на спинку кресла и вся превратилась в слух.

Голос с магнитофонной ленты словно гипнотизировал, темп песни постепенно убыстрялся, а ритм становился всё тревожнее и возбуждённее.

Вдруг хозяйка дома подняла глаза к потолку и вскрикнула. Все испуганно взглянули на потолок.

И было на что смотреть!

Под потолком с тихим шорохом летали дюжины две жирных фазанов. Хозяин испуганно вскочил со стула.

Чаромора неприлично громко расхохоталась.

— Что и говорить, знатный колдун! — закричала она пронзительно.

А птиц становилось всё больше. Им уже было тесно летать. Иные из них стали садиться на пол и на мебель. Несколько птиц подлетели к чародейке, и та подставила им свою ладонь с крошками пирога. Птицы тут же принялись клевать.

— Выключи же магнитофон! — воскликнула хозяйка.

Хозяин кинулся к магнитофону и выключил его. Птицы всполошились и начали судорожно хлопать крыльями. Хозяева с испугом глядели на этот переполох. Чаромора едва заметно улыбалась и напевала что-то себе под нос. Постепенно птицы успокоились, перестали биться, приникли к самим обоям и вдруг снова превратились в прекрасный рисунок на них.

— Какая невероятная история! — произнёс хозяин дома, с недоверием разглядывая обои. — Мы не раз слушали эту ленту, но такого не случалось ещё ни разу.

— О, не беспокойтесь, — захихикала Чаромора, стараясь не глядеть на капитана. — Было очень весело.

Они снова занялись беседой и кофе, и хозяева дома быстро оправились от потрясения. По правде говоря, они даже оживились и загордились, что обладают такой необыкновенной магнитофонной записью и красивыми обоями такого необычайного свойства.

Но вскоре Чаромора почему-то заволновалась и стала тревожно поглядывать в окно.

— В чём дело? — приветливо спросила хозяйка дома, заметив её волнение.

— Ничего, ничего, — проговорила Чаромора, стараясь скрыть беспокойство. Какое-то время ей это удавалось, но вдруг она вскочила и закричала: — Какая халатность!

И тут же выбежала из комнаты.

Хозяева испуганно смотрели ей вслед. Хозяйку даже немного обидели слова Чароморы, она их приняла на свой счёт.

— Она часто такая… немного странная? — спросил хозяин осторожно, чтобы не обидеть капитана Трумма.