Чародейский рок. Чародей и сын

— Без сомнения… Да, верно, клади его сюда, в мою седельную сумку.

— Но что же нам делать с этой штукой? — задумчиво проговорил Магнус. — Камень нельзя оставлять здесь — он может сжечь любое живое существо, какое на него наступит.

Корделия поежилась.

Векс поднял голову, принюхался и направил воздух в молекулярный анализатор.

— Знакомый запах, — сообщил он. — Джеффри, загляни-ка за эти деревья.

Джеффри зашел за деревья и крикнул:

— Вижу небольшую впадину — примерно ярд в ширину, а в ней какой-то белый порошок.

— Это щелочь, я узнал ее по запаху. Проблема решена — по крайней мере на этот раз. Джеффри, теперь найди палочку и откати камешек к этой яме.

Джеффри вернулся, наклонился, подобрал с земли сухую ветку длиной фута четыре. Но как только он занял позицию возле камешка и занес над ним палку, камешек встревоженно взвизгнул:

— Не обижай камешки! Не толкай!

Но Джеффри и не подумал его слушать. Палка поддела камешек, он взлетел и упал в яму с белым порошком.

— Очень метко, Джеффри, — похвалил мальчика Векс.

Джеффри не спускал глаз с ямы.

— Но что теперь с ним будет?

Поверхность камешка высохла и потрескалась, стала похожей на мозаичную. Отдельные ее кусочки поблескивали, отражая свет. И музыка тоже изменилась — стала более сухой, колкой.

— Поверхность камня претерпела химические изменения, — объяснил Векс. — Он выделял кислоту, а ты, Джеффри, поместил его в яму с щелочью. Щелочи иначе называют основаниями.

— Значит, я ему нанес основательный удар? — схохмил Джеффри.

— А основания и кислоты при соединении образуют соли! — воскликнул Грегори. — Но почему он так блестит, Векс?

— Вероятно, эта щелочь имела в своем составе какой-то тяжелый элемент, дети, а может, и сама кислота его содержала. Как бы то ни было, соль явно металлическая.

— Ага, и в звуке что-то такое появилось, — сказала Корделия, склонила голову к плечу, прислушалась.

— Но как же мягкий камешек стал кислотным[16]?

— Отличный вопрос, Джеффри. Относительно музыки он прозвучит так: «Как мягкий рок стал кислотным?» Думаю, мы получим ответ, если продвинемся еще дальше на запад. — Векс отвернулся от ямы со щелочью. — Пойдемте, мои юные друзья. Признаться, меня гложет любопытство относительно природы данной трансформации. Ничего подобного я в Грамерае прежде не наблюдал.

— Вот-вот! — Корделия проворно догнала робота. — Это-то и есть самое чудесное — то, что все так ново, правда?

Братья прибавили шагу — каждый со своей долей нетерпения, и последовали за своим непарнокопытным воспитателем.

А из ямы со щелочью продолжали доноситься звуки. Камень становился все тверже, а музыка — все жестче и агрессивней.

Неожиданно послышался громкий взрыв, из ямы выскочили два камешка, и оба полетели в восточную сторону на небольшой высоте, под углом в девяносто градусов друг к другу. Когда оба камешка коснулись земли, их музыка зазвучала еще громче.

12

День уже клонился к вечеру, когда они вышли к реке. Корделия устало опустилась на землю.

— Давайте заночуем здесь. Векс, прошу тебя! Я так изнемогла за день и очень хочу отдохнуть!

Векс включил электронные датчики и быстро проверил состав воздуха.

— Не здесь, мои юные друзья. Деревья растут слишком близко к кромке воды. Давайте отойдем немного подальше.

— Приободрись, сестренка, — сказал Магнус и протянул руку. — Еще совсем немножко. Обопрись на мою руку.

— Да нет, я смогу идти сама. — Корделия взяла брата за руку и поднялась. — Я устала только из-за всего того, что нам довелось пережить за день.

— И я тоже, — признался Грегори.

— Это верно, — кивнул Джеффри. — Вот только ты устал не от того, от чего мы устаем, братец.

Сказав это, он заставил себя встать. Все вместе дети развернулись и пошли вслед за величественным черным конем, чей силуэт был уже с трудом виден в сгущающихся сумерках.

— Как это? — с трудом прогоняя зевоту, спросил Грегори. — Что значит «не от того, от чего мы устаем»?

— Понимаешь, — объяснил Джеффри, — я устаю от ходьбы или от боя, а ты — оттого, что стараешься уразуметь все, с чем сталкиваешься.

— Уразуметь можно все на свете, — пробормотал Грегори. — Все дело только в старании, а потом все обязательно вдруг становится ясно.

— Верно сказано, — откликнулся Векс. — Однако над решением ряда проблем бьется не одно поколение людей.

— Это правда, — признал малыш. — Трудные загадки приходится разгадывать по нескольку часов. Пока же у меня вроде бы хватает знаний, чтобы разгадать те, что встречаются на нашем пути, и все-таки ответа нет.

— Думаю, пока мы нашли не все, что нужно, чтобы дать точные ответы, — заметил Магнус, обнял младшего братишку и поддержал. — И я тоже устаю не только от ходьбы, но и от раздумий.

— Угадай-ка, угадай-ка… — вздохнула Корделия. — А я устала от самих поисков разгадки.

— Но ведь мы повидали столько самых разных людей и наслушались всевозможных звуков.

— Которые тоже ведут себя, как им вздумается, — подхватил Джеффри и, запрокинув голову, признался: — Нет, ничегошеньки не понимаю.

Грегори, у которого упрямо слипались веки, все же шел вперед.