Чародейский рок. Чародей и сын

Один — на запад, один — на восток,
Так будешь всегда одинок.
Но если с любовью посмотришь вокруг —
Увидишь: вот он, твой друг!
Любимая руку отдернула? Но
В глазах ее светит любовь все равно.
Наскучит подруга? Бывает и так,
Но все-таки чаще грустит холостяк!
Не греет, не светит, не любит злодей,
Следа не оставит он в душах людей,
А тот, кто других ненавидит,
Себя же в итоге обидит!
Иди же скорее ты к братьям
С целительным рукопожатьем,
И мир ото Зла исцелится,
И Зло в Доброте растворится!

Волк сидел, склонив голову набок, и внимательно смотрел на мудреца, а тот плавно поднял руки и снова поднес к губам дудочку, выдул последнюю виртуозную трель, убрал дудочку в рукав и улыбнулся волку. А когда Пинбол выпрямился, он склонил голову к плечу точь-в — точь как волк.

Огромный зверь встал на все четыре лапы, танцем приблизился к мудрецу и протянул ему лапу.

Пинбол с торжественным поклоном пожал тяжеленную волчью лапищу, заглянул зверю в глаза и кивнул. Волк ответил ему кивком, отвернулся и танцевальным шагом направился к лесу — в ту сторону, откуда пришел.

Гвен, уже давно затаившая дыхание, наконец испустила долгий облегченный вздох, а Род сказал:

— Восхитительно! А он вправду уразумел все, что вы хотели ему сказать?

— О да, конечно! Все, что я не сказал ему словами, объяснил мелодией! В конце концов сердце у танцующего волка наполнено музыкой, понимаете?

— Теперь понимаю, — отозвался Род, а Гвен поинтересовалась:

— Вы уверены, что он больше никогда не причинит зла человеку?

— Совершенно уверен, — отвечал мудрец. — Музыка на краткое время создала гармонию между моим разумом и разумом волка. Но обещаю вам: несколько недель подряд я буду каждый день читать его мысли, дабы окончательно увериться в том, что он перевоспитался.

— Спасибо вам, — растроганно произнесла Гвен. — А я не умею вот так приручать диких зверей.

Пинбол зарделся от удовольствия, но ответил так:

— О нет, миледи, вовсе нет! Я и мечтать не могу о таком даре, как у вас — если вы и вправду настолько могущественны, как о том ходит молва. Наверняка вы более великая волшебница, нежели я!

Гвен не удержалась от улыбки.

— Не говорите так, почтенный господин. А еще я должна поблагодарить вашу подружку, которая позвала вас нам на выручку.

— Это вы про кого? Про Хут? — удивился Пинбол. — Но она вовсе не звала, да будет вам известно — она меня сотворила!

Сова Хут сердито крикнула.

— Да нет же, это правда, Хут, и ты сама это прекрасно знаешь! — с укором проговорил Пинбол и пустился в объяснения: — Она говорит, что все было наоборот: что это я сотворил ее. Но мы-то понимаем, что это сущая чепуха, правда ведь? Ну а как же может быть иначе? Чтобы такой рассеянный старый оболтус, как я, смог додуматься и представить такую чудесную птицу, как Хут? Невероятно!

— Ху-у — у-у-у! — убежденно прогудела величественная сова.

— Какие глупости на самом деле! — возмутился Пинбол. — И не смей больше говорить, что у тебя куриные мозги, чтобы я больше этого не слышал, поняла? Ты — мой самый лучший друг, самый близкий на всем белом свете. По крайней мере — из ныне живущих существ!

— Ху! — более или менее мирно ухнула сова и довольно пошевелила крыльями.

— Старый спор, — вздохнул Пинбол, обернувшись к Роду и Гвен. — Она настаивает на том, что ее сотворил я, а я — что она меня. Вряд ли мы сумеем договориться. Но с другой стороны, это единственное, в чем мы расходимся.

— Совсем не так плохо, — улыбнулась Гвен, — если уж в чем-то не соглашаться с другом.

— Друзья обязательно должны о чем-нибудь спорить, — негромко проговорил Род. — Нельзя подходить друг к другу слишком близко.

И мудрец, и жена резко взглянули на Рода, а огромная сова высказалась долгим-предолгим «ху-у — у-у-у!», в котором, казалось, прозвучало согласие с высказыванием Рода.

Род огляделся по сторонам, привлеченный тем, что музыка стала звучать иначе.

— Знаете, а вы оказали влияние на музыку!

— На ту, что играют камни? — Пинбол небрежно махнул рукой. — Хут то и дело этим занимается. Стоит ей показаться — и камни тут же начинают звучать по-другому, играют другую мелодию. Мы ничего против не имеем. Лишь бы все было мирно и дружно, понимаете?

— А мы хотели проследить за тем, как распространяются камни! — воскликнула Гвен. — Нам нужно узнать, откуда они происходят, чтобы понять, что за силы пытаются овладеть страной.

Пинбол опять махнул рукой.

— Да будет вам, чего вы так распереживались? Просто развлечение, не более.

— Это я уже где-то слышал, — проговорил Род. — И откровенно говоря, уже начинаю от этой трескотни уставать. А вы, случайно, не знаете, где это все началось?

Пинбол покачал головой.