Чародейский рок. Чародей и сын

Но Магнус покачал головой, и Род с опозданием понял, что он не дал детям приказа остаться за калиткой.

И тут дверь отворилась.

Первое впечатление о хозяине дома, возникшее у Рода, — воплощенное, ничем не замутненное счастье. Приглядевшись получше, он решил, что все дело во врожденном добродушии и чувстве юмора. Так или иначе, на пороге стоял полноватый крестьянин среднего роста в самой обычной рубахе и не менее обычных штанах, вот только рубаха была яркосиняя, а штаны желтые, на красных подтяжках и с красным ремнем. Круглое лицо, улыбка от уха до уха, венчик черных волос вокруг лысины.

   — Гости! — обрадовался толстячок. — О, входите же, входите! — Он отступил назад, продолжая говорить: — Сейчас чайку согрею, поставлю, принесу печенья!

   — Печенья? — сразу оживился Грегори.

   — Веди себя прилично, — одернула сына Гвен и вошла в дом. Род пропустил детей и вошел последним.

В симпатичной комнатке пол был застлан круглым тряпичным ковриком, у окошка стояло кресло, украшенное красивой резьбой, а у кирпичной печки — стол и три стула с прямыми спинками. Род опасливо оглядел печь. По конструкции она очень напоминала русскую. На всякий случай он приготовился к тому, что избушка встанет на курьи ножки. «Если такое случится, — решил Род, — детей выброшу в окно».

   — Позвольте, я помогу, — проговорила Гвен — сама любезность и благорасположение — и устремила неотрывный взгляд на небольшой котелок, поставленный хозяином на печку. Вода забулькала, от поверхности повалил пар.

Толстячок вытаращил глаза.

   — Вот так–так! — Обернувшись, он сказал: — Вот спаси- бочки, сударыня! Так–то оно гораздо быстрее!

   — Была рада помочь, — ответила Гвен, но было заметно: она немного огорчилась тем, что хозяин более или менее спокойно среагировал на волшебство.

Толстяк отвернулся и разлил кипяток по глиняным кружкам.

   — Так вы, стало быть, волшебница? А как же иначе? Такое только волшебнице под силу. Бывает, заглядывает ко мне тут одна…

   — Вот как? — искренне заинтересовался Род.

   — Да–да, заглядывает, — подтвердил хозяин и принялся расставлять кружки по столу. — Боюсь, для детишек стульев не найдется. Гостей я очень люблю, но чтобы ко мне сразу больше двух приходили — редко когда бывает такое.

   — Ничего, они постоят, — успокоил его Род. — Так что вы сказали насчет другой волшебницы?

   — Заглядывает она ко мне порой — вот что я говорил. Она и еще чародей один. Я и сам чародей — я вам разве не сказал? Так приятно порой поболтать по душам с другими волшебниками! А звать меня Ари. «Ари–кудесник» — так меня соседи прозвали. Прозвать–то прозвали, а вот в деревне жить не дали. Ну и ладно, мне и здесь неплохо — у речки. Птички, зверушки — все тут мои друзья, вот и славно. Не желаете ли меда?

От кружек распространялось благоухание трав.

   — Нет, спасибо, — отказался Род. — А ты хочешь, Гвен?

   — Я — нет, а дети, наверное, захотят.

Гвен была немного сбита с толку гостеприимством и дружелюбием толстяка.

   — А как же иначе? — усмехнулся Ари и подал Корделии горшочек с медом. — Разве найдется на свете чадо, чтобы меду не любило?

   — Я, — сказал Магнус.

   — Ну, так ты уже юноша, верно? Уже не чадо. А надо бы тебя и сестрицу твою на стулья усадить. Ну, сейчас я их изготовлю. — Ари отошел к окошку, поджал губы. — Ага, вон там у меня хо–рошая кочка ведьмина мха вызрела… Пожалуй, хватит.

   — Стоит ли вам так беспокоиться? — заволновался Магнус.

   — Да разве это беспокойство? — рассеянно отозвался Ари и сдвинул брови.

Род воспользовался паузой и наклонился к Гвен.

   — Неужели это тот самый человек, который сотворил грохочущие металлические камни?

   — А кто же еще? — прошептала Гвен. — Умения для этого у него хватит. Вот только как заговорить с ним об этом?

   — Ну вот. Теперь надо маленько подождать. — Ари распахнул дверь и поспешно вернулся к плите. — Как там мои печенюшки? Ага, согрелись. — Он поставил тарелку с биск- витиками перед Родом и Гвен и еще одну — перед Грегори.

   — Так вы все в этой комнате сделали своими руками? — полюбопытствовал Род.

   — Все–все. Да вы попробуйте, сударь, печенюшки мои!

   — А… нет, благодарю. Я ведьмин мох плохо перевариваю.

Магнус поперхнулся чаем.

   — О, печенюшки у меня вовсе даже не из ведьмина мха! Соседи, бывает, мне приносят муку и яйца и прочую снедь — в благодарность за то, что я делаю для них кое–какие вещицы.

   — Нисколько не сомневаюсь, — сказал Род и обернулся на стук.

Дверь открылась шире и в комнату вошел новехонький стул.

   — Ай–ай–ай! — укорил его Ари. — А дверь закрыть за собой не додумался?

Род был готов поклясться, что стул слегка покраснел. Во всяком случае, он повернулся и прикрыл дверь ножкой.

   — Так трудно приучить их не хлопать дверью, — вздохнул Ари. — Ну, стульчик, а теперь найди того, кому ты нужен.

Он кивком указал на Магнуса, и стул затопал к юноше.

   — Разве я позволю себе сесть, когда дама стоит? — отказался тот.

Стул развернулся к Корделии.

   — Спасибо, братец, мне и тут хорошо, — поблагодарила Магнуса Корделия.

   — Магнус, — тоном, в котором чувствовалось предупреждение, произнесла Гвен.

Магнус со вздохом поднялся с пола и уселся на стул. Стул довольно заскрипел под его весом.