Чародейский рок. Чародей и сын

Через полчаса семейство продолжило путь. Дирижабль превратился в темное пятно на западном горизонте, но пока был виден отчетливо.

   — Осторожно!

Род еле успел подхватить Грегори под мышки и поднять. По склону холма прямо к ногам путников скатился здоровенный камень и чуть было не задел их. Род судорожно выдохнул.

   — Сынок, сколько раз тебе повторять: если тебя одолели глубокие раздумья — присядь в сторонке и думай на здоровье! Нельзя в задумчивости шагать по пересеченной местности!

Грегори облизнул пересохшие губы.

   — Хорошо, папочка.

   — Берегись! — воскликнула Гвен.

Род посмотрел вверх и увидел, что по склону уже катится новое каменное ядро. Он отскочил в сторону и поднял Грегори повыше.

   — Папа, взлетай! — крикнул Магнус.

Род негромко выругался. «И когда я научусь автоматически включать свои псионные способности?» — с горечью подумал он, представив, как земля уходит из–под ног. Зрение и слух сразу притупились, грохот камней стал слышен как бы издалека. А потом Грегори выскользнул из рук отца, и сосредоточение у Рода улетучилось, потому что он испугался за сына. Но Грегори уже парил в десяти футах над землей, а падал сам Род. Осознав это, он едва успел набрать высоту, чтобы не оказаться на линии траектории следующего каменного ядра. По большому счету Род эту линию преодолел — камень только ударил по большому пальцу ноги. Роду удалось сдержать вопль и вернуться к необходимому сосредоточению. Несмотря на все это, он продолжал, пусть и несколько отстраненно, наблюдать за склоном.

Первым, что бросилось ему в глаза, было то, что его супруга и дочь кружили над этим самым склоном верхом на метлах. Вторым — то, что его драгоценные сыновья легко парили в восходящих потоках воздуха.

А третьим — то, что катящихся и подпрыгивающих на склоне камней было великое множество.

   — Почему они такие круглые? — спросила Корделия.

   — Потому что склон высокий и жесткий, — объяснил Грегори. — Они обкатываются, покуда несутся по нему.

Так оно и было. При наклоне не более десяти градусов длина откоса составляла четверть мили. Наверху откос переходил в плато, а не в гребень, а сам склон был каменистым, твердым. Кое–где на поверхность выступали обнаженные скальные породы.

   — Да… — покачал головой Род. — Покатишься сверху — мало не покажется.

Конечно же, на этом склоне не было никакой растительности, а если и была, то катящиеся валуны давным–давно ее изничтожили.

Векс задал вопрос:

   — Давно ли они тут катаются?

Джеффри задал другой:

   — И почему они вообще катятся?

Взгляд Грегори стал отрешенно–задумчивым.

   — Склон поднимается к востоку. Наверное, тут есть мягкие камни, которые делятся и выстреливают своими половинками вверх. Те из них, которые не могут перелететь через гору, откатываются назад.

Прозвучал громкий треск. Все удивленно обернулись и увидели, как два камня полетели к вершине.

   — Ага! — обрадовалась догадке Корделия. — Значит, этот камень лежал в расселине до тех пор, пока не пришла пора делиться!

Род кивнул.

   — Видимо, время от времени некоторым камням удается долететь до вершины, а другие взлетают и скатываются до подножия по нескольку раз, пока им не удастся улечься в какой- нибудь щелочке или за каким–нибудь выступом повыше.

   — А потом они лежат там и ждут, — добавила Гвен, — когда настанет время делиться. Да, их тут очень много!

   — Блестящий вывод, — довольно проговорил Векс. — Честное слово, Род, все твое семейство переполняет меня гордостью! Правда, высказывания леди — не моя заслуга…

   — Минуточку, — нахмурился Род. — Булыжник, задевший мою ногу, был не такой уж мягкий!

Все остальные призадумались, глядя на камни.

Наконец Векс сказал:

   — А они не могут твердеть за то время, пока катятся по склону?

   — Ну конечно! — воскликнул Грегори. — Катясь, они сжимаются!

   — А при сжатии твердеют, — кивнул Магнус. — Но все- таки они слишком велики!

   — Они же тут давно, — пожала плечами Корделия. — Может, пока ждут, разбухают.

   — А может быть, — предположил Грегори, — просто мы уже недалеко от источника музыкальных камней.

Род задал новый вопрос:

   — Но почему по мере затвердевания камней музыка становится более резкой?

Все умолкли и стали думать над разгадкой.

Первым подал голос Векс:

   — Мы стали свидетелями непрерывных мутаций в музыке. Такое впечатление, будто некая сила все время пытается создать новые музыкальные формы. Но такая эволюция должна носить культурный, а не физический характер.

   — Надеюсь, слово «культурный» ты употребил в самом широком смысле? — проворчал Род. — Послушайте, может, тронемся, а? У меня голова уже трещит.

   — Бедненький папочка! — посочувствовала ему Корделия. — Да, надо идти дальше, а не то мы и дирижабль потеряем.

   — Верно. В путь! — позвала Гвен и развернула метлу к западу. Мальчики последовали за ней.

Магнус задержался.

   — Магнус! — окликнул его Род. — Хватит, полетели!

Магнус вздрогнул и обернулся.

   — Что, пап? — Оглядевшись по сторонам, он увидел улетавших братьев и мать. — Ой, да… Прости, я отвлекся!

С этими словами он устремился вперед, но при этом ноги его продолжали «топать» по воздуху в такт с музыкой.

И еще кое–кто задержался.

   — До–чень–ка, — проговорил Род нараспев.